"Константин Арбенин. Дом в конце тоннеля" - читать интересную книгу автораиначе, приходится заботиться о своей родине - у него-то точно другой не
будет. Человек неустойчив, во всех смыслах, вот он и мечется по свету, мешает жить себе и другим, и даже в космосе не находит того, что искал. А вы, дома, твердо стоите на земле, у вас есть фундамент; и с места вас не сдвинешь, и жизни вам отмерено немалое число лет. Интересно, человек, когда наделил вас первым разумным чипом, понял ли, что создал наконец-то идеальное существо - надежное, сильное, непоколебимое? Это тебе не легкомысленные роботы, теряющие голову при первой же магнитной буре, не коварные в своей ограниченности компьютеры, не тупые клоны-чернорабочие с зашитой в голове разрывной контролькой; дом - существо общественно-полезное, общественно-значимое. Он - ячейка общества и, в конце концов, основа государства; только дом может управлять человеком и в то же время заботиться о его благе. Как мне хочется, чтобы у вас получилось, наконец, все то, что не удалось нам. Вы - наша надежда, новое содержание земной жизни, облаченное в самую давнюю, самую традиционную его форму. Хорошо обновленное старое. Но как же вы, черт побери, посмели? Как посмели вы так забыться? Когда и в какую такую голову пришла вам эта мысль - стать наравне с человеком, стать выше человека? Каким образом забыли вы свое место - место покладистого и прозорливого слуги, сильного и неуязвимого раба - не более? Кто позволил вам, кто разрешил?! Впрочем, сам знаю, кто позволил. Мы сами и позволили, люди. Мы так заботились о своем личном благополучии, так изощрялись в облегчении своей нелегкой доли, так рьяно, слепо, безоглядно выдумывали и изобретали, что в конечном итоге вы, дома разумные, лишили нас необходимости быть вместе. Вы разделили нас стенами, заборами, невидимыми решетками и рабами собственного комфорта, а вы - нашими хозяевами. Поделом. Одиночество - непарное слово, у него нет даже антонима; сколько не прибавляй к нему, в результате все равно получается единица. Знаешь, о чем я мечтаю? О возвращении. Нет, не в тебя, не беспокойся, вас я никогда не посмею потревожить, - о возвращении хотя бы на Землю. Я мечтаю накопить тугриков и юаней, лечь на возвратный курс, и, благополучно приземлившись, купить себе хозяйку - какую-нибудь пустую двухэтажную дачку позапрошлого века. Мне ведь не надо супермоделей, мне нужна простая добротная изба со стеклопакетами, камином и дребезжащим кондиционером. И всего-то мне от нее нужно, чтобы согревала меня, кормила три раза в день, выдавала мне уличную одежду соответственно погоде да раза два в неделю меняла постельное белье. И, может быть, тогда я перестану чувствовать себя одиноким, может быть, тогда невесомость снова покажется мне чем-то фантастическим и желанным. Но хватит ли мне на возвратный курс? Нет, не денег, - времени, отпущенных лет жизни, которую я так опрометчиво закинул в эту звездную пустошь, в этот метеоритный лабиринт, в это беспросветное космическое ничто без начала и конца, без исхода и возвращения. Да, вся человеческая жизнь крутится вокруг домашнего очага, вся человеческая история пляшет от печки. Но именно дом отделяет человека от других людей и делает одиноким. И я помню, как началось это мое космическое одиночество - оно началось на Земле, она началось с тебя. Мне исполнилось десять, сиротская комиссия поздравила меня с совершеннолетием, потом сотрудник привел меня в тебя и, поставив посреди гостиной, сказал: "Знакомься, это твой дом. Отныне он отвечает за тебя, а ты - за него." Было |
|
|