"Эдвард Араб-Оглы. В лабиринте пророчеств " - читать интересную книгу автора

партикулярные интересы "Большого бизнеса", "Большого государства" и
"Большой науки", каждая из которых претендует на ведущую роль в будущем. В
конечном счете за всеми футурологическими концепциями явственно выступают
классовые интересы.
Легенда о мнимой "идеологической нейтральности" и "политической
беспристрастности" футурологии теперь уже мало кого вводит в заблуждение.
Как подтвердила III Международная конференция по исследованию будущего,
состоявшаяся осенью 1972 года в Бухаресте, буржуазные футурологи сами
склонны отказаться от декларации "чистой науки", призванной якобы лишь
просветить людей относительно предстоящих событий, и открыто пишут об
идеологическом назначении как чужих, так и своих собственных концепций
будущего. Так, Энтони Винер, ближайший сотрудник и соавтор Германа Кана, в
своем пространном докладе "Виды человечества на будущее и идеология 2000
года" отмечал, что нормативная идеологическая функция социального
прогнозирования не менее важна, чем ее описательная и познавательная
функция. "Мы подчеркиваем, что необходима новая идеология, которую мы
называем идеологией 2000 года", - заявляет Винер. Он не скрывает при этом,
что "рассматривает идеологию 2000 года как более или менее западную
капиталистическую идеологию", намеренно противопоставляемую, с одной
стороны, марксистской идеологии, а с другой - идеологии, господствующей в
экономически отставших странах "третьего мира" 1. Речь идет о том,
разъясняет Винер, чтобы

1 A. J. Wiener, The Prospect for Mankind and a Year 2000 Ideology.
Hudson Institute, 1972, pp. 4-5.

21 не просто нарисовать яркую картину будущего, но вдохновить ею правящую
элиту Запада, а затем посредством пропаганды убедить общественное мнение
воспринять это предвосхищение будущего в качестве социального идеала.


1.


ПОЛИТИКА, ОПРОКИНУТАЯ В БУДУЩЕЕ


У меня не выходит из головы одна фраза из старой
исландской саги: "Снорри был самым мудрым человеком в
Исландии, только он был лишен дара предвидения".
Мудрец, лишенный дара предвидения. Чем больше я
приглядываюсь к западному обществу, тем больше эта
мысль приходит мне на ум. Она не оставляла меня в покое
ни в Соединенных Штатах, ни в Западной Европе. Наша
самоуверенность огромна; мы знаем как свои пять
пальцев, что и как следует делать. Только этого мало.
Вот почему мне кажется желательным, чтобы деятели науки
приняли участие в наших делах. Будет горько и обидно,

2? если самой лучшей для нас эпитафией, когда пронесутся исторические бури,