"Лидия Львовна Арабей. Мера времени (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- А как же Антонина Ивановна? Что с ней дальше было? - спросила Реня.
- Два месяца пролежала она у чужих людей. Ухаживали за ней. Лечили.
Сейчас нам те люди, как родные. Так Антонина Ивановна и осталась на
оккупированной территории. Там и Зоя родилась. Я их только в сорок пятом
нашел. И обо всем, что случилось, узнал только тогда. А Шурика, как ни
искали все эти годы, так и не нашли.
- Я напишу Юре... Все может быть... А вдруг... - горячо шептала Реня.
- А вы давно его знаете? Он вам ничего не рассказывал? Из детства? -
допытывался Михаил Павлович.
На какую-то минуту Реня задумалась, словно что-то припоминая.
- Михаил Павлович! - схватила она вдруг его руку. - А знаете, ведь все
могло быть именно так, как вы предполагаете. Во время войны наш детдом был
эвакуирован в Сибирь и только в сорок пятом возвратился в Калиновку...
Возможно, Шурик попал туда в сорок первом, а уже потом вернулся вместе с
детдомом в Калиновку.
Михаил Павлович быстро ходил по комнате.
- Так, так, - говорил он, - но имя, имя... А ведь он тогда уже знал
свое имя... И фамилию знал...
- Ничего не могу сказать, - в полной растерянности ответила Реня.
Неизвестно сколько еще говорили бы они, так и этак примериваясь к тому,
что было и как могло быть, если бы не вышла к ним Антонина Ивановна. Вид у
нее и в самом деле был нездоровый. Припухли глаза, и лицо словно отекло.
- А Зои все нет, - вздохнула она. - Каждый вечер поздно приходит. Ты,
Ренечка, не знаешь, с кем она там гуляет? Пусть бы вот с тобой дружила.
Рене никак не хотелось доставлять Антонине Ивановне лишних переживаний,
рассказывая о Жене, и она только неопределенно пожала плечами.
Михаил Павлович вышел проводить ее в переднюю.
- Спасибо вам, - сказал он тихо. - Теперь я не успокоюсь, пока все не
выясню.
- За что же спасибо? Пока не за что, - улыбнулась Реня. - Всего вам
доброго. Зое привет передавайте. Скажите, что приходила мириться, да вот,
жаль, не застала.
По дороге домой какие-то новые чувства тревожили Реню. Да, конечно,
войны она не помнила. Знала о ней только из книг да из кинофильмов. Может,
потому и сама война чаще всего представлялась ей вроде книги или фильма, в
которых действовали только герои. Это было время подвигов,
самоотверженности, мужества. Все ужасы войны, страдания, которые она несла с
собой, были, казалось Рене, тоже только для того, чтоб люди могли проявить
свою стойкость и непоколебимость. И вдруг она сидит и слушает, как
рассказывают не о каких-то героях из романа или кинофильма. Рассказывают об
обыкновенной, простой и доброй женщине Антонине Ивановне. Антонина Ивановна
не совершала подвигов. Она только страдала. Страдает она и сейчас, хотя
после войны прошло уже столько лет. И Реня чувствует, что начинает видеть
больше, чем видела и понимала вчера, очень важное открылось ей сегодня.


Дождь, ливший почти целую неделю, наконец перестал. Временами из-за
низких плотных туч, быстро плывущих над городом, даже выглядывало солнце. На
миг оно озаряло улицы, сверкало в стеклах окон и снова гасло, не успевая
согреть холодный сырой воздух.