"Татьяна Апраксина, А.Н.Оуэн. Пустите детей ("Pax Aureliana" #1)" - читать интересную книгу автора

политике, о том, почему только господин Сфорца знает, что нужно делать с
нашей страной, почему он прав, а я дурак, почему "Черные бригады" -
преступная организация, почему партия Национального Освобождения тянет
страну в болото кровавой смуты... Рауль, ну пожалуйста!
- Звучит эротично, почти неприлично, - де Сандовал подмигивает. - Не
нужно мне отдаваться ментально, я этого не люблю. Знаете, самые
привлекательные женщины - те, которых нужно добиваться. Вопль "возьми меня,
я твоя навеки!" скорее пугает, не находите? Вот и у пчелок, то есть, в
ментальной сфере, то же самое.
- На что вы намекаете?!
- На то, что вы играете со мной в неприличную игру. Манипуляторскую,
только порядок у нее довольно низкий, - крупное хищное млекопитающее
сердится, верхняя губа слегка подергивается. - Фактически, вы предлагаете
мне вас изнасиловать, чтобы потом сказать, что все произошло против вашей
воли, без малейшего согласия и участия. Так ведут себя женщины, у которых
довольно серьезные проблемы. И как подобная женщина, вы очень оскорбляетесь,
когда я отказываюсь вас насиловать. Потому что хочется, но - колется,
обязательно нужно, чтобы заставили, принудили, чтобы можно было говорить "я
ничего не могла сделать!". А я не буду, извините.
- Тогда отпустите меня... - на глазах выступили слезы, нужно бы встать
да врезать этой твари по надменной морде, по сложенным в презрительной
усмешке губам, но ведь не получится. - Я же сюда не просился!
- За воротами школы вас ждет расстрел. Согласно оккупационному
законодательству, статья двадцать четыре. Вы совершили покушение на
Франческо Сфорца, материалы переданы госпоже Фиц-Джеральд. Мне вас в
подполье переправлять? Вас там пристрелят после допроса, и мои страшные
издевательства вы будете вспоминать, как лучшее в своей жизни.
К великому сожалению Алваро - это правда, и даже сейчас, едва не рыдая
от обиды, он помнит, что это правда. После уничтожения базы Эскалеры ему
никто и никогда не поверит. Никому не докажешь, что люди Сфорца сами все
знали...
- Можно, я буду просто работать? Хоть уборщиком. Только без этих ваших
фокусов...
- Нельзя.
- Ну почему?! - все, удержать рыдание не удалось.
Алваро прячет лицо в ладони, прижимается к лавке, и плачет, какой-то
частью сознания понимая, что это - тоже элемент дрессуры, что де Сандовал
совершенно нарочно доводил его до срыва, и юноша отчасти благодарен, но ему
стыдно... и смешно от этого стыда, потому что "мужчины не плачут" - глупость
того же порядка, что и штампы про кровавую смуту. Одна половина Алваро
жаждет утешения, просит - до предвкушающей дрожи в спине, - ласки, отцовской
или братской, ладони на голове, возможности выплакаться на руках Рауля.
Другая отрешенно оценивает эту идею, ее суть, смысл и происхождение...
фиксирует все стадии: молчаливую, плечами и лопатками, просьбу приласкать,
ожидание, разочарование, злобу, опустошение. Второй половине Алваро противно
смотреть на первую, но с ней приходится сосуществовать, потому что рыдающий
щенок сильнее, живее, а Алваро-разумному почти никогда не удается взять на
себя контроль... но, может быть, после этой истерики получится. Если сеньор
де Сандовал не помешает.
Директор, должно быть, хороший психолог - он даже не двигается, лежит,