"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу автора

- Это не язык. Это символ, подпись. У каждого из нижних есть такой
знак.
- А почему здесь эти имена?
- В память об ушедших, - коротко говорит мой спутник, и я затыкаюсь.
Сколько имен - сотня или две. Кто бы мог подумать. Оказывается, этот
подземный коридор - своеобразный мемориал. И для Киры часть имен что-то
означает. За каждым знаком - своя судьба. И своя смерть. Коридор вдруг
кажется мне мрачным, и я тороплюсь, чтобы поскорее выйти в нужное нам место.
Нужно спуститься по лестнице из скользкого гранита. Отполированный
камень покрыт не то слизью, не то плесенью. Хорошо тем тенникам, которые,
как Кира, могут позволить себе проходить через стены. Другие, вроде меня,
вынужденные ходить своими ногами, могут их и переломать на таких-то
ступеньках! А выжечь плесень было бы невежливо. Может быть, эта скользкая
слизь особо мила сердцу старосты. В чужом доме убираются только по просьбе
хозяина.
Держась за локоть Киры, я все же преодолеваю проклятые ступеньки. С
небольшой площадки ведет одна-единственная дверь, и толкать ее бесполезно -
тяжелый камень не поддастся. Нижние обожают камень во всех его видах.
Каменные стены, лестницы и двери. Каменные лавки - тоже не новость. Будь я
одна, непременно пришлось бы потоптаться у двери, побарабанить пальцами по
желтоватому в зеленых прожилках мрамору. Но я пришла с Кирой, и староста
открывает почти сразу.
Мы проходим на кухню, она же гостиная, она же чайная комната. В общем,
в то единственное помещение, в котором староста соизволяет принимать
посторонних. Это пещерка длиной и шириной шагов в шесть, не больше.
Посредине стоит стол с потемневшей от времени столешницей, вокруг него -
четыре колченогие табуретки. Вся мебель кажется притащенной сверху, и я
гадаю, как и зачем можно было принести сюда этот стол. Гадаю уже не в первый
раз. Может быть, когда-нибудь и спрошу. На столе - хитрая конструкция
наподобие самовара, или точнее - кастрюля с краником в боку, помещенная над
жаровней. От жаровни веет теплом. Значит, будем пить чай.
Рядом с жаровней лежит замусоленное вафельное полотенце, некогда белое,
с голубой вышивкой по краю. Тоже явно принесено сверху.
Полотенец, судя по моим наблюдениям, у старосты два. На одном вышивка
голубая, на другом - красная. Узор один и тот же - здоровенный петух с
пышным хвостом. Забавно это все.
Старосту нижних я знаю неплохо, если о тенниках вообще можно так
сказать. Ростом он с ребенка лет десяти, напоминает пришельца из россказней
уфологов - тщедушное тельце, трехпалые ручки, лысая голова. На крохотном
личике большую часть занимают огромные миндалевидные глаза, которые,
разумеется, светятся в темноте зеленоватым светом. Говорят, он не всегда был
таким - раньше походил на домового, но после очередного Прорыва превратился
в это. А может быть, его изменил Город. В самых древних легендах Город и
тенники выглядят совсем по-иному, видимо, тогда еще никто не мог представить
себе новостройки и автострады.
Слухов в Городе всегда с избытком, а вот достоверная информация в
дефиците. Я видела старосту только таким. У него скверный характер, но нужно
отдать ему должное - всю пеструю компанию нижних его тонкие пальчики
удерживают в повиновении уже не первое десятилетие, и договориться с ним
можно. Хотя каждый раз это стоит многих миллионов нервных клеток. Если у