"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу автора

бездны, поглотив его, но не коснувшись Города.
Подняла Смерть голову и скользнула взглядом по луне и звездам, по небу
и домам, но не было в ее взгляде упрека, ибо что проку говорить с теми, кто
забыл о судьбе и долге? Но не задерживала она взгляд ни на глупой луне, ни
на наивных звездах, ибо тот, кто знает судьбу и долг, следует своему
предназначению и не таит в сердце ненависти к тем, кто лишен этого дара. И
пошла Смерть дальше, ведь у нее было так много забот - забрать души цветов
и трав-однолеток, приласкать палую листву и утешить ветви, лишившиеся
потомства. А слезы сохнут на ветру и не способны остановить того, кто
следует своим путем...
Это был намек, понимаю я. Это был большой и важный намек для нас всех -
стоит ли устраивать судилище над Альдо после зачистки? Нет, не стоит. Он ни
в чем не виноват, он только исполнитель чужой воли, а заказчик даже не
поинтересовался, хочет ли тот ее исполнять. Его даже не просили - его
сделали инструментом.
Ребята выходят в коридор. Мы с Кирой на минуту остаемся вдвоем на
кухне.
- Ты запомнил его рассказ?
- Да, - кивает тенник.
- А след взять сможешь?
Кира еще раз кивает, стучит когтем по черному прямоугольнику марочки.
- Я знаю, что нужно сделать, чтобы эта дрянь начала говорить.
- Значит, после зачистки Альдо можно отпустить?
- Разумеется. То есть, если хочешь, можешь набить ему морду. Но к
интересам следствия это отношения иметь не будет, - подмигивает мне Кира.

5

Веткой метро этот длиннющий тоннель называется только в шутку, никаких
поездов здесь нет, и даже рельсы не проложены. И это хорошо - я смутно
представляю себе длину тоннеля хотя бы на нижних завесах. Километров сорок?
Шестьдесят? В общем, такую ветку мы бы не вычистили в один прием никогда. А
здесь - часа на три работы, если не подвернется какой-нибудь особо грязный
участок.
На самом деле это даже не тоннель, а основной ход лабиринта шириной
метров восемь. Потолок метров пять. Через каждые два-три шага - боковые
ходы, а то и просто проломы в бетоне стены. Куда они ведут, знают только
нижние тенники, те, что похрабрее. В этих тоннелях постоянно заводится такая
дрянь, что соваться сюда ни в одиночку, ни компанией не рекомендовано.
Воздух сырой и плотный, дышать им неприятно - припахивает гнилью и
разлагающимся белком. Под ногами журчит вода, и я радуюсь, что на мне
тяжелые армейские ботинки с высокими берцами.
Мы идем в две шеренги - впереди Хайо с Альдо, сзади остальные. Я
напряжен до спазмов в шее. Мое дело - чувствовать каждого из четырех
спутников как себя, и если один не успеет сказать что-то вслух, передать
остальным, не пользуясь медлительной речью вслух. С каждого я считываю очень
многое и большую часть отбрасываю - дурное настроение Хайо, азарт Альдо,
настороженность Киры, брезгливое отвращение к окружающему, исходящее от
Лаана. Пока что мне нечего делать.
Альдо вычищает стены тоннеля. Плесень и мхи сами по себе безопасны, но