"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу автора

служат источником питания для более опасных тварей, а те - для крупных
хищников. Кормовую базу нужно уничтожать на корню, а Альдо это почти ничего
не стоит. Он просто смотрит на заросли, и они, треща и поскрипывая,
выгорают, распространяя резкий запах. На сей раз наш красавчик настолько
сконфужен недавним происшествием, что обходится без спецэффектов. Когда он в
ударе, по тоннелям льются потоки бледно-голубого света, а нечисть сгорает,
разбрасывая цветные искры, как фейерверк. Такая - тихая и спокойная - работа
мне куда больше по вкусу. Я выжигаю те участки, что Альдо не заметил. Это
очень просто - достаточно представить себе ореол пламени вокруг плесени,
захотеть, чтобы она загорелась. На самом деле я даже и не задумываюсь, как у
меня это получается, - привык.
Так мы проходим километра три или четыре, потом тоннель резко ныряет
вниз. Это один из самых противных участков синей ветки. Дальше придется идти
в лучшем случае по колено в мутной грязной воде. Или по пояс - как повезет.
Везет редкостно - воды едва по щиколотку.
- Мы осушали на прошлой неделе, - говорит Кира, чувствуя мое удивление.
- Здорово. Всегда бы так...
В отводках тоннеля, где воды поглубже, плещется какая-то мелочь.
Прислушиваюсь. Парочка "пираний" - тварюшек размером с ладонь, и как раз на
длину пальцев - зубастая пасть. Почти безобидная дрянь, если не ходить
босиком. В принципе они даже полезны - жрут личинки ползунов; но Альдо
экологические концепции не волнуют, и "пираньи" отправляются в свой рай.
- Впереди стая ползунов, - говорит Кира, и я делаю его негромкий голос
слышимым для остальных.
- Сколько? - не поворачиваясь, спрашивает Альдо.
- Восемь.
Я роняю челюсть - до сих пор мы видели стаи в три-четыре штуки. Это
неприятно, но не смертельно - парочку взял бы на себя белобрысый, по штуке
Хайо и Лаану. А восемь - это уже серьезная потасовка.
Ползуны - этакие тритоны-переростки, но зубы и когти у этих "тритонов"
скорее львиные, а хвостом полутораметровая тварь запросто сбивает с ног
взрослого человека. Может, Лаана и не собьет, и меня сейчас - а остальных
запросто. Вдобавок плевок ползуна может ослепить на несколько часов, и боль
адская. Мне раз довелось попробовать.
- Троих я сделаю, - цедит сквозь зубы Альдо. - Если напролом не пойдут,
добью и остальных.
Лаан вздыхает.
- Не выкладывайся. Еще будет оглоед. Этих мы сами успокоим.
В руке у меня - пистолет незнакомой марки, здоровенный. "Беретта"?
"Глок"? Не знаю, никогда не был силен в оружии. Отличу только "Макаров". Это
не мешает мне попадать в цель при наличии желания. Какой калибр у
пистолета - я не представляю, но есть ощущение, что пуля размажет мозги
ползуна по стене. Одна досада - у них, как у древних динозавров, два мозга.
Один в голове, другой где-то в пояснице, и попадание в голову не гарантирует
неподвижности жертвы. Мы догоняем первую пару, и Кира, положив руку нашему
вечному герою на плечо, отводит его за мою спину. В рукопашную Альдо не
ходит, а сжигать ползунов может и из-за наших спин, лишь бы видел объект. А
я ему покажу, даже если кто-то загородит собой.
Стая, по закону подлости, прет именно напролом - трое в первой колонне,
трое во второй, двое последних от нетерпения аж забегают на стенки тоннеля.