"Лайза Аппиньянези. Память и желание, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

начала напрягаться его плоть. Он сильно смутился. Он лежал голый,
завернувшись в измятые белые простыни, ее глаза блуждали по его телу, и
Жакоб знал, что она видит эту постыдную выпуклость. Он вцепился в простыни и
замер без движения. Их глаза встретились. Она слегка улыбнулась и закусила
алую пухлую губку. Юноша был так красив: сильные, мускулистые от частых
велосипедных прогулок ноги, широкая, но еще по-мальчишески нежная грудь.
Ее улыбка приободрила Жакоба. А когда она развернулась на каблуках,
уронив: "Всего хорошего, мсье", он позвал:
- Подожди.
Она обернулась, и дар речи снова оставил его. Рука скользнула к паху,
желая скрыть столь заметный выступ. Медленно, с порхающей на губах улыбкой,
она расстегнула платье и обнажила пышную грудь с розовыми сосками.
- Ты это хотел увидеть? - игриво осведомилась девушка, подошла ближе,
наклонилась к застывшему от напряжения Жакобу и закачалась над ним, так что
ее упругие соски соблазнительно задвигались по его телу. Потом склонилась
ниже и прижала груди к его упругому члену. Жакоб задыхался.
- О, ты уже совсем мужчина, - засмеялась она, выпрямилась и ушла.
Жакоб зарылся разгоряченным лицом в подушку. Он мог бы оставаться здесь
весь день и всю ночь. Да и все лето, смущенно добавил он про себя. Но если
не выйти к ужину, мать начнет суетиться, спрашивать, не заболел ли мальчик,
мерить температуру.
Итак, он сидел за столом и, всякий раз когда служанка входила в
комнату, не отрывал глаз от тарелки. Каким-то чудом он высидел бесконечно
длинную трапезу и наконец сбежал, скороговоркой бросив, что хочет побыть на
свежем воздухе после жаркого и душного дня. Прямо за дверью ждала
служаночка.
- Если хочешь, можем встретиться попозже, у озера, - прошептала она,
стрельнув глазками.
Жакоб так стиснул ее запястье, что она чуть не выронила поднос:
- Правда?! Он выскочил из дому и, добежав до пруда, бросился навзничь в
прохладу росшей на берегу травы. Он лежал и ждал, и предвечернее закатное
небо нестерпимо слепило глаза.
Она пришла, склонилась к нему и быстро поцеловала в губы. Потом
засмеялась, вскочила, шепнула: "Поймай-ка меня" - и умчалась. Она бежала
легко и быстро, платье в цветочек развевалось по ветру. Светлую материю
хорошо было видно в темноте, даже на другой стороне пруда, где росли
огромные сосны, наполняя ночной воздух своим ароматом. Там Мариэтт позволила
Жакобу поймать ее.
Нежное дыхание девушки, ее волосы, тяжесть ее груди доставляли юноше
такое наслаждение, что он забыл всю свою стыдливость. Подростком мечтая над
отцовскими книгами по медицине, он даже отдаленно не представлял себе,
насколько прекрасны эти нежные касания, шелк этих бедер, этот кудрявый
треугольник волос, к которому она исподволь подводила его. И когда он, не
выдержав, выплеснул в нее свое юное мужество, поглаживаниями она
восстановила его силу, и на сей раз он вошел в нее глубже, увереннее и
ощутил, что его захватила и понесла неведомая волна, словно он очутился там,
откуда уже никогда не желал уходить.
Каждую ночь, кроме воскресенья, когда Мариэтт отпускали домой, они
встречались в разных уголках обширной усадьбы. Они предавались любовным
утехам на прохладной траве, на упругом ковре из сосновых иголок, а иногда в