"Лайза Аппиньянези. Память и желание, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

напряженным лицом. Несколько недель спустя она начала уговаривать детей
посещать вместе с ней мессу. Жакоб сходил один раз; на него произвели
впечатление величественная архитектура собора и лепные украшения колонн. Но
рыхлые розовые щеки священника, его суетливые руки и вкрадчивый голос
внушали юноше отвращение. Да и вообще, его преданная любовь к отцу вкупе с
изучением естественных наук и философии в лицее Генриха IV не способствовали
увлечению религией. Только его сестра Николетт продолжала добросовестно
сопровождать мать. Мальчиков же освободили от этого (не без некоторого
нажима с их стороны).
А через несколько месяцев Мари решила продать дом в Приморских Альпах.
Поместье вдруг стало казаться ей слишком вызывающим с его расточительной
чувственностью и плодородием. Жакоб был потрясен. Все это время он мечтал о
Мариэтт, нежно лелеял воспоминания о ней. Он поклялся себе, что непременно
снова встретится с ней. Разве может ее муж помешать их тайным свиданиям?
Жакоб умолял мать не расставаться с домом. Его усилия не увенчались успехом,
и тогда он попробовал заручиться поддержкой отца. Но Робер Жардин не
собирался препятствовать желанию жены. Возможно, он полагал, что если она
принесет в жертву дом, который все они так любят, - то это успокоит ее
совесть. Но он оказался прав лишь отчасти. После совершения этой, имевшей
столь важное значение сделки Мари стала отдаленно напоминать себя прежнюю,
но она никогда больше не выпускала из рук молитвенника.
Теперь, когда жизнь дома была омрачена печалью и ссорами, Жакоб
особенно сблизился с одним своим одноклассником - Жаком Бреннером. Это был
высокий стройный юноша, годом старше Жакоба, с постоянно падавшими на глаза
соломенными густыми волосами. Он имел великолепный дар подражания. В темных
холодных коридорах лицея Генриха IV или в мрачных классных комнатах с
высокими потолками он с потрясающей точностью передразнивал преподавателей.
Однажды Жакобу не удалось вовремя подавить усмешку, когда учитель латыни
резко повернулся от доски. Объяснить причину своего смеха Жакоб тоже не мог.
Поэтому его оставили после уроков и в наказание заставили двадцать пять раз
проспрягать глагол "смеяться" во всех временах в отрицательной форме. Отбыв
наказание, Жакоб вышел и увидел, что все это время Жак дожидался его.
И тот, и другой увлекались философией. Юноши бродили по улицам под
моросящим дождем, спорили, рассуждали, смеялись. Жак прекрасно понял, почему
наказали Жакоба, и, узнав, какую кару на него наложили, на следующий же день
подарил другу книгу Анри Бергсона "Смех".
Они стали настоящими закадычными друзьями: темноволосый Жакоб -
серьезный и любознательный - и блондин Жак - остроумный, большой мастер
рифмовать стихи и любитель непристойных шуточек.
Жакоб начал часто бывать у Жака - в доме в стиле барокко с огромными
железными воротами. Внутри все было отделано парчой и бархатом, в залах
рядами висели в золоченых рамах портреты древних предков. Когда мальчики
возвращались с занятий, по изящной витой лестнице к ним легкой походкой
спускалась мать Жака, своей раскованностью и мешковатыми штанами являя
поразительный контраст с чопорностью дома, хозяйкой которого она являлась.
Они втроем пили чай с тостами и горячими булочками - леди Леонора была
англичанкой и в своем французском доме придерживалась вкусов и обычаев, к
которым привыкла с детства. Жак угощал ее шутками и сплетнями, собранными за
день, и потом она уходила, оставляя друзей одних, и предупреждала только,
чтобы они побольше времени уделили урокам.