"Лайза Аппиньянези. Память и желание, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

После окончания занятий (Жакоб и Жак поделили первое место по
успеваемости) Бреннеры пригласили Жакоба провести лето в их поместье в
Бретани. Он с радостью согласился. Отец все время проводил на работе и,
казалось, мало интересовался сыном. А общество матери годилось лишь для
ссор. Сестра только и делала, что хихикала со своими глупыми подружками, а
младший брат оставался еще ребенком, у них не могло быть никаких общих
интересов. Мысль о лете, наполненном одними воспоминаниями о Мариэтт,
наводила тоску.
Огромный величественный дом Бреннеров с башенками на фасаде и
готическим шпилем стоял почти на берегу Атлантического океана. В поместье
разводили скаковых лошадей, которых леди Леонора холила и лелеяла с особой
любовью. В пасмурные туманные дни юноши носились верхом по продуваемым всеми
ветрами полям, а потом падали в сырую траву и спорили, спорили: о ленинских
реформах в России, о проблеме интернационализма, взвешивали все "за" и
"против" пацифизма. Они беседовали и о своем будущем. Жакоб уже почти решил
заняться медициной; Жак же еще не определился, он ко всему на свете
относился скептически и воображал себя то именитым писателем, то
финансистом, то виноделом.
Когда погода стояла ясная, они направляли лошадей в одну из песчаных
бухточек, которых на берегу было великое множество. Мать Жака частенько
сопровождала их в этих прогулках. Они валялись на пляже, ныряли в ледяную
воду океана, мальчики с хохотом прыгали на волнах. Наступала пора
завтракать, и, как по мановению волшебной палочки, появлялся слуга,
приносивший холодного цыпленка под майонезом, лангустов, хрустящие огурчики,
спелые томаты и сладкие черные вишни. А иногда мать Жака везла их в
автомобиле в маленький отель на берегу, где они ели устриц в соусе виши,
пока леди Леонора развлекала их рассказами об Англии. Она казалась Жакобу
самой привлекательной женщиной, которую он когда-либо видел: тонкие изящные
руки, коротко подстриженные светлые волосы, огромные серые глаза.
Через три недели к ним присоединился отец Жака - элегантный седовласый
господин, намного старше своей жены. Он привез с собой сестру леди Леоноры с
дочерью Селией, девушкой лет семнадцати. Жакоб не мог оторвать глаз от
Селии: она являла собой точную (только юную) копию своей тетки. Особенным
образом изогнутые при улыбке губы, длинные стройные ноги, коротко
подстриженные светлые волосы - словом, все то же самое. Жакоб почти не
открывал рта, и не только потому, что вся семья свободно общалась
по-английски, тогда как он только начал осваивать этот язык. Когда Селия
обращалась к Жакобу, он вспыхивал до корней волос и не мог вспомнить даже
самых простых слов. Он чувствовал, что Жак смотрит на него с недоумением, и,
чтобы выйти из затруднительного положения, не находил ничего лучшего, как
сказать: "Очевидно, мне нужно еще подучить английский".
После приезда Селии юноши стали разговаривать о женщинах. Жак говорил
тоном человека, уже познавшего запретный плод. Женщины - довольно глупые
создания, как всегда насмешливо рассуждал он. От них никогда не услышишь
ничего умного (разумеется, его мать - исключение), их интересуют только
тряпки да сплетни. Жакоб молчал. Он вспоминал Мариэтт, ее нежные глаза и
ласковые руки. Его представление о женщинах было совершенно иным. Он не
знал, что и думать.
Однажды вечером, после особенно промозглого дня, друзья лежали на ковре
в комнате Жака и смотрели на огонь, пылавший в камине. За ужином,