"Лайза Аппиньянези. Память и желание, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

возбужденный присутствием Селии, Жакоб вопреки своему обыкновению выпил
бокал вина, и теперь, разоткровенничавшись, мало-помалу рассказал Жаку о
событиях прошлого лета. Лицо его пылало. Было ужасно трудно описать свою
нежность, до сих пор не оставившую его, свои ощущения - одновременно
мучительные и восхитительные. Жакоб говорил совсем тихо. Закончив, он вдруг
испугался, что предал Мариэтт. И еще испугался, что Жак сейчас начнет
смеяться.
В комнате воцарилось молчание. Когда Жакоб наконец осмелился взглянуть
на друга, он заметил, что лицо Жака исказила гримаса боли.
- Жак, что с тобой? - Раскаяние и беспокойство пронзили Жакоба.
Жак потряс головой. Светлая челка упала на лоб.
- Жакоб, подвинься поближе, обними меня. - Он упорно продолжал смотреть
на огонь.
Жакоб прижался к другу - и ободряюще обхватил его за плечи.
- Что с тобой, Жак? - повторил он.
Его друг дрожал.
Вдруг Жак повернулся. Глаза его сверкали.
- Я люблю тебя, - просто сказал он. - Вот, потрогай.
Прежде чем Жакоб что-либо сообразил, Жак взял его руку и прижал к своим
брюкам - там, где оттопырилась натянутая ткань. Жакоб почувствовал, как его
собственное тело реагирует точно так же. Жак тоже заметил это и придвинулся
ближе.
- Нет!
Жакоб вскочил на ноги и бросился вон.
Очутившись в безопасной тишине своей комнаты, Жакоб никак не мог прийти
в себя. Ему было безумно стыдно. Он ведь совсем не такой . Жакоб и раньше
знал, что некоторые мальчики... Но чтобы Жак! Голова шла кругом. Жакоб упал
на кровать и зарылся лицом в подушку. А он-то сам? Ведь он возбудился не
меньше Жака, это было ясно им обоим. Его бросило в жар, буквально скорчило
от стыда. Никогда прежде на Жакоба так не действовал человек одного с ним
пола. Следуя своему всегдашнему стремлению докопаться до истины, юноша
попробовал разобраться в себе. Подобное с ним случалось довольно часто, но
всегда причиной возбуждения были женщины: дамы в пышных юбках в трамвае,
девушки с их загадочными взглядами, Мариэтт. Жакоб словно оправдывался сам
перед собой. А сегодня вечером... Невозможность подыскать определение тому,
что произошло, мучила и раздражала Жакоба.
На следующее утро Жак не вышел к завтраку. Взволнованный Жакоб ходил по
дому крадучись, стараясь ни с кем не встретиться. За обедом, когда юноши
наконец увиделись, Жак ничуть не казался смущенным и отпускал обычные
шуточки. Жакоб угрюмо молчал. В течение следующих нескольких дней они
избегали друг друга, и ни разу глаза их не встретились. По мере того как
приближалась дата его отъезда, Жакоб мрачнел все больше. Казалось, дни
тянутся нестерпимо медленно. Перспектива тоскливых школьных лет, лишенных
дружбы с Жаком, представлялась просто кошмаром.
Вечером накануне своего отъезда Жакоб собрался с духом, постучался и
вошел к другу. Лицо Жака было мертвенно-бледным. У Жакоба пересохло в горле.
Наконец он выдавил из себя:
- Я не знаю, что говорить, но... но я хочу, чтобы мы остались друзьями.
Жак жестом пригласил его сесть в одно из больших кожаных кресел,
стоявших у окна. Сам уселся напротив, и они стали смотреть на унылый