"Иоганн Аугуст Апель. Пробный выстрел " - читать интересную книгу автора

остаток дня в тихом отчаянии. И даже ласки Кэтхен не могли его утешить.
Вечером он сидел, совершенно безучастный, и едва замечал, что лесничий
и Рудольф завели довольно оживленный разговор, пока старый Бертрам не
обратился к Вильгельму, выведя его из оцепенения.
- Тебе, как и мне, Вильгельм, не следует отмалчиваться, - сказал он, -
если кто-то говорит о нашем предке Куно такие вещи, как только что сказал
Рудольф. Если ангелы защитили тогда Куно и того невинного человека, то за
это мы должны быть благодарны бесконечной доброте господа. А обвинять моего
предка в колдовстве никто не имеет права. Он умер тихо и кротко в своей
постели, окруженный детьми и внуками. А тот, кто занимается колдовством,
никогда хорошо не кончает, я сам был тому однажды свидетелем, когда был еще
в учении под Прагой в Богемии.
- Расскажи, как это было! - воскликнул Рудольф, и остальные поддержали
его.
- Было это достаточно скверно, - продолжил лесничий. - Мне до сих пор
становится не по себе, когда вспоминаю об этом. Жил тогда в Праге молодой
человек, звали его Георг Шмид, дерзкий и отчаянный парень, но в то же время
храбрый и ловкий. Он был большим любителем охоты, и как только у него
появлялась возможность, приходил к нам. Он мог бы стать хорошим охотником,
но был невнимателен, и поэтому часто не попадал в цель. Однажды, когда мы
подтрунивали над ним по этому поводу, он заявил, что скоро будет стрелять
лучше всех егерей и что от него не уйдет никакая дичь ни в воздухе, ни в
лесу. Но обещание он свое не выполнил. Через несколько дней после этого,
рано утром к нам постучался незнакомый охотник и сказал, что рядом на дороге
лежит человек, полумертвый и беспомощный. Мы, ученики, сразу же бросились к
этому месту. Там лежал Георг, весь окровавленный и в глубоких царапинах,
словно он побывал среди диких кошек. Говорить он не мог и почти не подавал
признаков жизни. Мы тотчас же внесли его в дом. А один из нас сообщил об
этом в Прагу, откуда за Георгом вскоре приехали и забрали его. Там перед
своей кончиной он поведал, что намеревался с одним старым горным егерем
отлить особые пули, которые били бы в цель без промаха. И так как он
допустил при этом оплошность, то дьявол так отделал его, что Георгу пришлось
заплатить за это своей жизнью.
- А какую оплошность он допустил? - с трепетом в сердце спросил
Вильгельм. - Разве в таком колдовстве всегда замешан дьявол?
- Кто же еще? - удивился лесничий. - Я знаю, конечно, некоторые толкуют
о скрытых природных силах и влиянии звезд. Ну, не хочу никого разубеждать,
но только я уверен - это происки дьявола.
Вильгельм с трудом перевел дух.
- А не рассказывал Георг, из-за чего ему так досталось? - спросил он
лесничего.
- Конечно, - ответил тот, - он даже дал показания в присутствии
судебного исполнителя. Вместе с горным егерем они пошли незадолго до
полуночи на перекресток дорог. Там они провели окровавленной шпагой круги
обложили его крест-накрест черепами и костями. После этого горный егерь
рассказал Георгу, что нужно было делать дальше. А именно - ровно в
одиннадцать часов тот должен был начать отливать пули, и их должно было быть
не больше и не меньше, чем шестьдесят три. Если будет на одну больше или
меньше, когда пробьет двенадцать, то он пропал. Во время работы Георгу нужно
было не говорить ни слова и не выходить за круг - что бы с ним ни произошло.