"Сергей Антонов. Поддубенские частушки. Из записок землеустроителя" - читать интересную книгу автора

Когда я кончил, Феня критически оглядела меня и сказала:
- И вам не совестно такими пустяками заниматься? Вы же с высшим
образованием.
Мне снова пришлось объяснять, что этим делом занимаются целые
учреждения, и даже Академия наук посылает экспедиции записывать народные
песни, и ничего в этом нет удивительного, потому что народные песни такое же
настоящее искусство, как, например, опера. Даже Пушкин записывал их.
- Это, конечно, интересно, - песня, - сказала, внимательно выслушав
меня, Феня. - "Ой, туманы мои, растуманы" или "Одинокая бродит гармонь". А в
частушках чего интересного? Частушка - мотылек - день летает, а на другой
день и нет ее. Уже другую поют. Только нам они и понятны. В других местах и
не разберут, об чем речь... Хорошо, если уж вы так хотите, давайте после
работы соберемся, споем вам. Записывайте. Вам какие надо, про любовь или
производственные? Всякие? Ну, хорошо, споем всякие. Только не обессудьте,
если такую споем, что уши заткнете... А почему вы это не у других, а у меня
просите? - снова насторожилась Феня.
- Мне сказали, что вы их сочиняете.
- Кто вам сказал?
- Многие говорят, - слишком поздно поняв свою ошибку, ответил я.
- Это вам Семен сказал. Трепло, - сразу словно припечатала Феня. - Ну,
хорошо, тогда и я скажу. Эти частушки больше всех он сам, Семен, и
составляет, и спрашивайте у него, вон четвертая глава еще не сдана, а он,
вместо того чтобы заниматься...
За стенкой раздалось громкое куриное клохтанье. Феня бросила ведро и
побежала в другую половину.
Я стоял, совершенно сбитый с толку, и думал, как поступить дальше.
Наташа следила за мной своими выразительными глазами. Ей, видимо, было меня
жалко.
- Вы когда уезжаете? - спросила она.
- Дней через пять.
- Вы на нас не сердитесь. Мы про вас другую, хорошую складем.
- Кто складет-то?
- Мы, поддубенские, - доверительно проговорила Наташа. - У меня к вам
будет просьба. Мы с Сеней будем сегодня в ночь речь составлять. Он меня
просил помочь. - В голосе Наташи слышалась наивная гордость. - Так вот я тут
набросала кое-что. Полные сутки думала. Посмотрите, пожалуйста. А то я
Семену боюсь показывать. У меня всегда все получается, только при Семе
как-то не так, как надо, выходит. Вот послушайте, я вам почитаю, а вы
скажите, понравится ему или нет...
Вдруг она перестала говорить, посмотрела куда-то мимо меня, и лицо ее
сделалось испуганно-тревожным. Я оглянулся. В дверях стояла Люба. На голове
ее была надета красная тюбетейка Семена.
- А я тебя, Наташа, всюду ищу, - сказала Люба.
- Что я, кошелек с деньгами, - с трудом ответила Наташа, не сводя глаз
с тюбетейки. - Чего меня искать?
- На бюро тебя выделили чехословацким делегатам ночлег организовать.
- Мне надо речь готовить.
- Без тебя сготовим.
- Мне Семен велел приходить сегодня.
- Наташенька, сама посуди, какую ты можешь сготовить речь? Какой из