"Сергей Антонов. Поддубенские частушки. Из записок землеустроителя" - читать интересную книгу автора

- Пойдемте по домам, - сказала она наконец. - Радиолюбитель, ты идешь?
Спокойной ночи, Сеня.
- Вам спокойной ночи. А мне еще выступление переписывать начисто, -
проговорил Семен, как бы объясняя, почему он не провожает Любу.
Мы отправились домой, в Синегорье.
По дороге Люба завела с Гришей разговор о том, что завтра полеводов
нарядили убирать пшеницу, а неизвестно, можно ли ее убирать, а теперь, как
нарочно, что ни день, то дождь. Но это не беда. Если комбайны станут
работать хорошо - уборку можно закончить досрочно. Она говорила, наполняясь
заботами предстоящего трудового дня, и я чувствовал, как успокаивалось ее
сердце.
Девичье горе - непрочное горе.
Не прошли мы и двухсот метров, а Люба уже смеялась над длинным Гришиным
пиджаком. И когда нам встретились три девушки, тоже возвращавшиеся по домам
и устало напевающие во второй или в третий раз:

Мое сердце
Не на месте...

Люба вдруг встрепенулась и перебила их пенье резким, пронзительным
голосом:

Похудела
Грамм на двести,

Все засмеялись. И как только до деревне разнесся смех, в избе
отворилось окно и сонный женский голос произнес: "Наташа, ты до утра шуметь
станешь? Сейчас же ступай спать!" Наташа попрощалась с нами и побежала
домой, громко напевая:

Не ругай меня, мамаша,
Не ругай грозно.
Ты сама была такая,
Приходила поздно.


7

Люба и Гриша стояли на поле, склонившись над колосьями пшеницы, и Люба
разминала на своей узенькой ладони колосок. Было чистое, безоблачное утро.
Только вдали, над городом Д., висела румяная тучка. Рыжеватая пшеница
пологим уклоном уходила вниз, туда, где виднелся зеленый вагончик тракторной
бригады и кривая жердь антенны. Ветер гнал по полю одну за другой широкие
золотистые волны.
- Значит, ты считаешь, можно? - с насмешкой спрашивала Люба.
- А что - по-твоему, нельзя? - с еще большей насмешкой в голосе
спрашивал Гриша.
- А что - можно?
Спор шел о том, созрело ли зерно для жатвы и можно ли пускать комбайн.
На дороге стоял только что подъехавший "натик", от которого струился