"Сергей Антонов. Лена" - читать интересную книгу автора

старика, стали теперь обижать? Аль нехорош стал? - И он заплакал.
Он стоял молча, слезы извилисто текли по его щекам. А люди смотрели на
него.
- Все? - снова спросил председатель.
- Нет, не все. Вот вы сейчас говорите, как хлебушка побольше вырастить.
А меня и не позвали. А я, родные мои, семьдесят лет в крестьянстве. Я ее,
землю нашу матушку, душой понимаю. Вы не глядите, что старый. Или я сеять не
смогу, или еще что? Впишите меня в какую ни на есть бригаду.
- Осенью предлагали, сам не захотел, - сказал председатель.
- Так ведь, Павел Кириллович, я тогда вовсе негодный был. Сами знаете,
ревматизма заела. А теперь дело другое, теперь я на солнышке отогрелся. Я
намедни вот этакую колодину до избы доволок - и хоть бы что! А если вы
насчет трудодней боитесь, так и не ставьте их вовсе. Припишите меня или к
Дарье, или к Марии Тихоновне, коли возьмет, а на перевозе я тоже останусь,
много ли на перевозе летом ездят...
- Все? - нерешительно спросил председатель. Анисим надел ушанку и
пошел.
- Запиши его ко мне, - сказала Мария Тихоновна. - Пускай...
- Ты чего выскочила? - спросил председатель, увидев, что к столу
пробирается Лена. - Не нарушай порядка. От комсомольцев записался Гриша.
- Он мне перепоручил, - сказала Лена, и все засмеялись, хотя ничего
смешного в этом не было.
- Обожди...
- Товарищи, - крикнула Лена и вдруг улыбнулась. - Гриша, ты только меня
не смеши. Товарищи! Хотите, вот мы заткнем за пояс "Красный пахарь"? Хотите?
Обязуемся в этом году дать рекордный урожай и заткнуть за пояс "Красный
пахарь".
"Нет, на этот раз она, видно, не подведет", - подумал председатель.
- Вот мы все договорились собрать тридцать два центнера пшеницы с
гектара.
- Отметим, - сказал председатель и хотел было записать, но рука его
повисла в воздухе. - Сколько ты сказала?
- Тридцать два центнера.
- Двадцать два, наверное? Все захохотали.
- Ты что, вышла сюда сцены представлять? Ты не ерунди, а дело говори. А
не хочешь - так кончай.
- Сейчас. Вот вам смешно. А мы в "Комсомольской правде" читали про
алтайцев. Так эти алтайцы сильно повысили урожай, увеличив норму посева.
Только старики, наверно, боятся за это взяться, а мы сделаем, не забоимся.
Вот мы и обращаемся к общему собранию с просьбой выдать нам полторы нормы
посевного материала против райзовских.
Колхозники разделились. Одна половина, в большинстве молодежь,
соглашалась дать семена комсомольцам, а другая - пожилые да старые - была
против. Все заговорили, зашумели, заспорили. Звона графина совсем не было
слышно. Собрание вконец отбилось от рук.
- Садись ты!.. - кричал Павел Кириллович Лене, утирая пот со лба. -
Высказалась - и садись!
А она все стояла в переднем углу; к ней подбегали, размахивали руками,
ругались.
Вышел кузнец Никифор, пообождал немного, чтобы утихли. Но никто не