"Сергей Антонов. Лена" - читать интересную книгу автора

А я песенку спою,
Моя дочка маленька,
Чуть поболе валенка...

И по голосу чувствовалось, что женщина дремлет, дремлет...
- Так вот, - говорил Павел Кириллович, собирая бумаги в стопку. -
Совещание считаю закрытым. Давно надо было вот так, по душам поговорить. А
то думаем одно, а как записать, так со страховкой пишем. Перед кем
страховаться? Перед собой?
Тетя Даша кивнула. Мария Тихоновна сидела строго и неподвижно, словно
ее снимали на карточку.

Баю-баюшки-баю...
А я песенку спою, -

слышался за переборкой женский голос.
- И учтите, - продолжал Павел Кириллович, - завтра к нам на собрание
придет товарищ Дементьев. Нужно собрание провести чинно, чтобы был порядок.
Чтобы все не лезли, а подымали руку. Выступать только про урожайность. А то
у нас, как соберутся, так ровно базар. У кого что болит, тот про то и
говорит. Вот - Анисим. Уже который раз выйдет, начинает благодарствие
приносить за то, что ему избу поставили. Надо его не выпускать на этот раз.
Перед товарищем Дементьевым совестно.
- Его не удержишь, - сказала тетя Даша.
- Тогда и звать его не надо. Без него управимся.
- Ты бы потише, Павел Кириллович, - послышалось из-за переборки. -
Ребенку не уснуть.
- У него животик схватило, - сказала Мария Тихоновна. - Слышь, Нюра, ты
бы положила ему на животик тепленького пшена, что ли.
Председатель сбавил голос.
- Теперь о выступлениях. Начну я. Коротко. Потом Пелагея. Потом ты,
Мария Тихоновна, как бригадир. Потом от комсомольцев. Они сейчас это дело
обсуждают. Только чтобы говорить как следует. Поскладней. Вы бы на бумажке
записали.
- Я и так скажу, - возразила Мария Тихоновна. - Чего мне записывать!
- Так ведь ты на людях говорить не можешь. Ну что ты будешь говорить?
- Ясно что. Скажу, что соберем двадцать четыре центнера с гектара.
- А дальше?
- А чего еще? Все.
- Ну вот. Первая бригадирша в колхозе, а говорить не можешь. Ты своим
выступлением должна народ поднять! Ты все-таки напиши.
- Не стану. Нет мне времени писать.
- Хочешь, я тебе напишу?
- И чего ты упрямишься, Мария! - сказала Пелагея Марковна. - Пусть,
коли хочет, пишет.
- А чего он напишет?
- Чего я напишу? - сказал Павел Кириллович и встал. - Вот слушай: я
напишу тебе, что мы соберем осенью великую силу хлеба и отменим к чертовой
матери карточки. Я напишу тебе, что мы поднимем землю нашу на радость
трудовому народу, чтобы не только сыны и дочки наши, а мы с тобой увидели,