"Сергей Антонов. Аленка" - читать интересную книгу автора

не чуяла. Принес я ее домой, раздел, как у того Рубенса, стал снегом
оттирать и воротил, как говориться, к нашей современной действительности.
Надо сказать, что с той ночи отношение к собаке переменилось. Стали
Рекса уважать. Как что случится - зовут его на розыски. И не было такого
случая, чтобы он не оправдал доверия. Как кому-нибудь надо в буран идти -
берут Рекса. Он или назад приведет, или прибежит лаять, чтобы искали. Будете
в "Южном", в совхозе, спросите. Хорошая собака... В общем, так у нас
получилось - не дама с собачкой, а собачка с дамой.
- Видишь ты, как ее обижаешь, - вздохнула Василиса Петровна. - Все вы,
мужики, с одного теста...
- Да нет... Я так, ничего. Дело прошлое... - Степан улыбнулся. -
Работала она, работала и незаметно во вкус вошла, успокоилась. Дело
понятное. У человека тогда на душе спокойно, когда он сознает, что не только
самому себе, а еще и другим надобен. Тогда он и живет уверенно. И она так:
глаза зажглись, смеяться стала. То худая была, как щепка, а к лету
налилась - не ущипнешь... Идеи разные завелись. "Люди, говорит, поднимают
целину, а целина, говорит, поднимает людей. И тебя, говорит, Степан, она
скоро поднимет до надлежащего уровня. Я, говорит, теперь знаю, что мне надо
делать... Главное, говорит, в человеке - это культура". И смеется. "Я,
говорит, дала согласие работать завклубом".
- А что? Для нее это в самый раз, - сказала Василиса Петровна.
- Нет. Не уважаю я это. Неполноценная работа. Надо материальные
ценности создавать. Летом у нас вон воды не было, воду цистернами возили и
отмеряли литрами, как молоко, а она в это время ругается, что у ней в
библиотеке книжки грязными руками захватали. А в общем, вроде наладилось.
Опять спим вместе... Вот теперь в Москву поехала - оборудование добывать,
парики, литературу, шахматные часы какие-то... У нее там отец в Москве,
номенклатурный работник... Только боюсь, Рубенса бы не привезла.
- А не боишься? - осторожно спросила Василиса Петровна. - Не останется?
- Нет. Телеграмму получил. Едет. - И Степан хитро подмигнул. - А
Рекс-то на что? Разве она без него останется? Дама-то с собачкой.
- Да! - вздохнула Василиса Петровна. - Меня, считай, сюда тоже силком
приволокли. Я сюда с дочкой заехала. Дочка по путевке по комсомольской, а я
за ней безо всякой путевки и без ничего. Как забралась в Рыбинске в вагон,
так и не вылазила до самого Арыка. Всему вагону была мамаша...
Машина притормозила и остановилась. Степь была залита зноем. Забравшись
на вершину неба, солнце немилосердно жгло.
В радиаторе клокотал кипяток.
От кабины, от радиатора, от крыльев машины струился прозрачный пар,
густой, как сахарный сироп.
Аленка встала на ноги.
Сквозь струящийся пар было видно плохо, хуже, чем через бракованное,
волнистое стекло.
Далеко впереди неподвижно стояли коротконогие лошади. Стояли они
кружком, уткнувшись друг в друга лбами, словно баскетбольная команда,
заявившая минутный перерыв.
К машине громадными прыжками неслась собака-волкодав.
"И охота ей бежать в такую жару, - подумала Аленка. - Глупая".
На лохматой, как дворняга, лошадке, то и дело подбадривая ее ногами,
ехал стройный пастух. Когда он приблизился, Аленка с удивлением увидела на