"Сергей Антонов. Аленка" - читать интересную книгу автора

устели-поля еще не выпитую ящерицей бусинку-росинку.
А степь спит. Серо-свинцовый призрачный воздух еще не потерял своей
неподвижности, досматривают ночные сны и грязная зелень омоложенного
типчака, и табунки мельхиоровой полыни.
Выше поднимается солнышко - и чутко вздрагивает от прикосновения
янтарного луча рассыпчатый ковыль-волосатик. И, как будто первый раз
встречая рассвет, какая-то птаха удивленно вскрикивает: "Что это?"
И тогда, видя, что таиться уже не имеет смысла, солнце с улыбкой
вступает в отдохнувший, свежий, словно заново рожденный мир - и трогается с
места настоявшийся на густом полынном настое воздух, и половодье света
заливает степь, и теплые, спокойные ладони его ложатся на плечи
присмиревшего Толи.
- Ладно! - сказал он, прервавшись на полуслове. - Поеду по тени. На
запад. Может, приедем куда-нибудь.
- Запад, север, юг, восток - страны света, - сказала Аленка внезапно.
Василиса Петровна строго посмотрела на нее и спросила:
- Это у тебя все учебники?
- Учебники.
- И из каждого задают?
- Из каждого.
- Осподи, как ребятишек мучают. Тяжело небось?
- А то не тяжело? - печально проговорила Аленка. - С одного раза все
запоминаю. Новое отвечу, а старое все помню. Уж и учительница про старое
забыла, а я все помню... Прямо не знаю, что и делать.
- А ты не думай... Не думай об этом... - сказала Василиса Петровна. -
Думай об чем-нибудь об другом... Об хозяйстве, об жизни... Чего почем
стоит...
- Да я и так чего только не делаю. Отвечу урок и бегаю на переменке,
чтобы все через ухи выдуло. А нет - все равно помню! Это все потому, что я
чересчур способная. Я в два года "р" говорила... Недавно полистала историю
для четвертого класса и всю запомнила... Закрою глаза, а строчки тут как
тут, выпрыгивают каждая на свое место. - Аленка прикрыла глаза и начала
безнадежным голосом: - Тыща семьсот девять - Полтавская битва, тыща семьсот
семьдесят три - семьдесят пять - восстание крестьян под предводительством
Емельяна Пугачева...
- Ладно тебе, - перепугалась Василиса Петровна. - Хватит!
- Тыща восемьсот двенадцать, - обреченно продолжала Аленка, -
Отечественная война, тыща восемьсот двадцать пять - восстание декабристов...
А знаете, тетя Василиса, - с видом заговорщика зашептала она, - сколько
новеньких картинок нужно нам пересмотреть, сколько домиков построить,
сколько песенок пропеть?
- Да ты что, Христос с тобой!
- Я этот стишок еще с первого класса помню.
- Ну, стишок - ладно. Стишок - невелика беда. От-него вреда нету...
- А клички собак, кошек и других животных пишутся с большой буквы, -
горестно продолжала Аленка. - Вот. Тоже с первого класса. А вы говорите,
стишок, - сказала она, будто виновата в этом была тетя Василиса.
- Где же такая школа, что так насмерть учат? - спросила Василиса
Петровна.
- От нас недалеко.