"Сергей Антонов. Васька " - читать интересную книгу автора

Митя, все рассердились.
- Ходят, ходят, - проворчал Лобода, - дверями гремят... На чем я
остановился?.. Надо аккуратней ходить. Шуметь надо меньше. Фу ты, шут... С
мысли сбил...
- Вы начали про колобок, - напомнил Бибиков.
- Да, да, обожди, обожди! - заторопился начальник. - Подходит после
совещания, дает реплику: "Ну, как, говорит, колобок, крутишься?"
- Это вы уже говорили, - сказал Бибиков.
Обожди, обожди! Запросто, понимаешь? "Ну, как, говорит, колобок,
крутишь
ся?" Так я стою, а так он. "Ну, как, говорит, колобок, крутишься?" Я,
конечно, растерялся. Шут его знает, как в таких случаях рекомендуется
реагировать. Вот так я стою, а так - он. Ну, думаю, пан или пропал.
"Вращаюсь, говорю, по силе возможности!" Смеется... - Лобода сделал длинную
паузу, стараясь справиться с подступающей слезой умиления. - Смеется...
"Гляди, говорит, чтобы голова не закружилась".
- Многогранный руководитель, - сказал Бибиков. - Титан.
- В чем и дело! - Лобода громко высморкался. - Титан! Многогранный!..
Да, товарищи, учтите: как прибудет - в карманы не лазить. Ни за папиросами,
ни за чем. Есть такое указание,
Митя сообразил, что речь шла о Первом Прорабе. И простая мысль
ошеломила его: ведь Первый Прораб имеет право опоздать и на час, и на сутки,
не обращая внимания ни на Митину свиданку, ни на Лободу.
- Федор Ефимович, - заныл он. - Мне отгул положен. Мое присутствие, я
думаю, не обязательно.
- Вот она, нынешняя молодежь! - качнул головой начальник. - Ждем, можно
сказать, титана, а у него отгул. Я прошлый год с аппендицитом в пузе
прискакал на него глянуть...
- Чего на него глядеть? Что он, крокодил? - возразил Митя. Ему недавно
стук нуло семнадцать. Комсомолец он был еще зеленый, и с его языка иногда
срывались непродуманные выражения.
Наступила ледяная тишина.
- Надо так надо, - поспешно поправился Митя и тоскливо взглянул на
часы, украшавшие ослепительно белую изразцовую стену конторы. Недавно здесь
размещался мясной магазин, могучие крюки, рассчитанные на тяжесть свиных и
говяжьих туш, торчали между канцелярскими шкафами.
Часы показывали семь десять.
- А помнишь, как он Гусарову явился? - спросил Лобода.
Инженер Бибиков вздрогнул. Он откровенно клевал носом. От хронического
недосыпа заместитель по техчасти выглядел неумытым, алчущим опохмелки
отставным актером, и ни интеллигентная стеклянно-серебряная бородка, ни
старомодная ленточка пенсне не могли сгладить этого впечатления.
- Помнишь, Гусарову явился? Свая ни туда, ни сюда, Гусаров кроет
по-церковнославянскому. А он - вот он и он. Другой бы сгоряча за нецензурку,
а он: "С тебя гривенник, Гусаров". - Губы Лободы задрожали, и он полез в
карман за платком. - Вот она где, чуткость, - проговорил он умиленно. - Вот
она где!
- Титан, титан! - бормотал Бибиков. - Ничего не скажешь!
- У них комсомольцы назначили штраф за матерщину, - робко пояснил
Митя.