"Евгений Антонов. Странная игра [O]" - читать интересную книгу автора

слюной, начал визгливо кричать все то, что он думает об извращенных нравах
и хамском поведении современной молодежи вообще, и Игорька в частности. Из
за спины, так же визгливо, вторила его спутница. Откуда-то сбоку появился
такого же вида краснолицый дяденька, то же, очевидно, принадлежавший к
"касте неприкасаемых", и стал советовать все более "расходившемуся"
коллеге выяснить и записать "что это за субчик такой взялся" с тем, что бы
дать ему, Игорьку, "урок хорошего поведения".
Игорек, а вместе с ним и Любовь Викторовна, теперь уже окончательно забыли
о еде и готовы были провалиться сквозь землю. Игорьку пришла на ум история
кота Бегемота, который, будучи еще мальчиком-пажем, неудачно пошутил и что
из этого вышло...
Они так и сидели истуканами и не тронулись с места, пока представители
"элиты" не удалились и шум не улегся. До своего кабинета они шли как
пришибленные, озираясь и слегка пригнувшись, словно под прицелом
невидимого врага.
Остаток дня тянулся тоскливо. Игорьку не только не хотелось работать - ему
не хотелось жить. Немного поразмыслив, он понял, что ему пока ничего не
остается, как продолжать заниматься тем, чем он занимался до этого и
просто ждать последствий, которые, с его точки зрения, должны были
обрушиться на его голову с минуты на минуту. Что касается Любови
Викторовны, то к концу дня она "поотошла", но так и не могла вспомнить,
где она видела этих людей и какие должности они занимают. Тем не менее,
она была твердо уверена в том, что они откуда-то "от туда", т.е. с самого
верха и Игорек пришел к окончательному выводу, что на карьере его можно
было смело ставить большой жирный крест, по крайней мере, здесь, на этом
предприятии, в этой фирме.
"С одной стороны, - думал он, - меня, под благовидным предлогом, могут с
треском выгнать отсюда в любой момент, но с другой стороны - было бы глупо
увольняться самому."
После недели мучительных раздумий и кошмарных снов он решил нанести
"упреждающий удар" и самому поставить себя в такое положение, когда ему
терять было бы уже практически нечего. Ценой невероятных усилий ему
удалось добиться перевода из управления в цех на должность простого
слесаря-ремонтника. Сказать что все, кто об этом узнал, были удивлены,
значит сказать не точно. Однако Игорька, в данной ситуации это вполне
устраивало : чем-то навредить ему было уже практически невозможно (разве
что совсем уволить, но кому это надо ?), и это было самое главное. Он
рассуждал, что то обстоятельство, что заработок его снизился почти вдвое,
вполне компенсировалось обретаемым душевным спокойствием. И с этим трудно
было не согласиться.
"Пока пусть будет так, а потом посмотрим", - думал он, бодро шагая утром
на работу в потоке таких же, как и он сейчас, простых работяг.
Мало-помалу, он втянулся в работу, ему даже начало это нравиться и ему
казалось, что спроси его сейчас кто-нибудь насчет того, сожалеет ли он о
том, что сделал, он, не покривив душой, ответил бы что нет. Особенно его
поразили люди, с которыми он работал. Он и не подозревал, что под их
внешней грубостью и неотесанностью может скрываться такая душевность. В
общем, через месяц-другой у Игорька настолько все наладилось, что ему
стало казаться, что так было и так будет всегда...