"Антон Антонов. Степень свободы" - читать интересную книгу автора

через обе границы вплоть до того места, где ее должны "украсть". Густов потеряет
сумку, форму (оплаченную спонсорами), смену белья и бритвенные принадлежности, и
ничего не будет знать о комбинации, проведенной с его участием.
Но теперь Густов погиб, и вся прекрасно продуманная операция отправилась коту
под хвост. Теперь Щукин даже не знал заранее, с кем вместе его поселят в
Америке. Узнать, конечно, не проблема, но удастся ли провернуть ту же самую
операцию с новым "почтовым голубем" - большой вопрос. А вдруг новый сосед будет
безвылазно сидеть в номере. А вдруг он подымет кипеж в Шереметьеве, и "вора"
возьмут еще до того, как он увезет сумку из аэропорта.
Нет, гибель Густова путала все планы. А деньги в операцию уже вложены. И прибыли
запланированы сногсшибательные. Недаром босс так горячился после Щукинского
звонка. И, прервав поток обещаний закончить дело во что бы то ни стало, сказал:
- Ты лучше найди мне, кто это сделал. Если кто-то из вашей шатии или из шлюх -
это еще куда ни шло. А если против меня работают:
- Если это против вас работают, то я тут не помощник, - возразил Щукин. - Я же
не частный сыщик и не супермен из боевика.
- Ты дурак, Рыба. Частных сыщиков и суперменов сейчас полно - были бы деньги.
Только если я их нанимать стану, что менты подумают? А если ты этим займешься -
они проглотят за милую душу и еще прослезятся: "Ах какая дружба между ними была,
что чемпион своих денег не жалеет, лишь бы подлого убийцу изловить и примерно
наказать". Теперь понятно?
- Понятно. Если так, то я согласен. Только вот с деньгами у меня:
- С деньгами у тебя все в порядке. Но я тебе еще подкину, для хорошего дела не
жалко. И доля за тобой останется, даже если груз пойдет другой дорогой. Ты мне
только убийцу найди. А уж я ему объясню, как нехорошо мне поперек дороги
вставать. А то ишь руки распустили - бах! бах! пуля в череп - получай, Варяг,
кукиш вместо баксов. Ну ничего. Я им покажу, где раки на горе свистят.


Кровь


Не вынесла душа поэта, и в понедельник, ближе к ночи, обезумевший от
беспокойства Серафим Данилов явился к Насте Мещеряковой домой. Ее телефон молчал
уже двое суток, и Серафим больше не мог терпеть.
Открыл папа, по обыкновению пьяный в задницу. Содержания алкоголя в его крови
было таково, что он не помнил, есть ли у него дочь и тем более как ее зовут.
Естественно, ответить на вопрос, где она находится в данный момент, Настин папа
не мог даже под страхом смертной казни. Даже первая реплика Серафима: "Настю
можно?" - вызвала у папаши тягостные раздумья, которые завершились ответом,
совершенно не соответствующий реальной ситуации:
- М-м-можно.
При этом пьяный мотал из головы в сторону, противореча собственным словам,
поскольку этот жест у русских издавна обозначает отрицание.
Обострение невроза придало Серафиму наглости, и, не добившись однозначного
ответа, он отодвинул Настиного папашу от двери и проник в квартиру.
- Водку пить будешь? - поинтересовался хозяин, падая поперек прихожей.
Не удостоив его ответом, Серафим вихрем пронесся по квартире, обследовал все
углы и даже заглянул под кровать, но никаких признаков любимой девушки Насти,
натурально, не обнаружил. Зато под кроватью в два слоя, как дрова в поленнице,