"Антон Антонов. Степень свободы" - читать интересную книгу автора

лежали пустые бутылки.
Надо отметить, что это были только те бутылки, которые хозяин не смог сдать по
причине их нестандартного вида или размера. Помимо этого бутылки имели место
также на кухне, в прихожей, в ванне, в туалете и во встроенном шкафу. Короче,
везде, за исключением Настиной комнаты - очевидно, единственной, где она считала
нужным и возможным лично производить уборку.
Не найдя Настю, Серафим попытался добиться вразумительного ответа от ее папаши,
но тот, рухнув в тесной прихожей, сильно ударился головой о стену и
разговаривать не мог. Звуки, которые он время от времени издавал, более всего
напоминали ворчание всесторонне удовлетворенной обезьяны.
И тут немного в стороне от бесчувственного тела, источающего винные пары,
Серафим заметил на полу бурое пятно. Оно не слишком выделялось на линолеуме
примерно такого же цвета, и страдающий дефектами зрения юноша заметил его не
сразу. Но когда заметил, мгновенно понял, что это такое.
Кровь!


Они говорят - им нельзя рисковать


- Все! Я больше не хочу слышать ни о каких пионерлагерях. У меня семья, дети,
да я и сама еще жить хочу. И вас хоронить, кстати, тоже не тороплюсь.
Главный редактор газеты "Молодой Петербург" Вера Попова была настроена
решительно. Ира Лубенченко не вняла увещеваниям бандита в милицейской форме и
рассказала все как было - и рассказ этот редактора отнюдь не обрадовал.
-Если у тебя переизбыток адреналина в крови, возьми отпуск и отправляйся искать
приключения подальше от этого города. Куда-нибудь в горы или в открытый океан.
Эффект тот же а риска гораздо меньше. Запомни раз и навсегда - тут тебе не
Америка. Без лишней сенсации газета как-нибудь переживет, а вот наоборот - не
уверена. Понятно тебе? Твои разоблачения бандитам ни капли не повредят, а нас
всех убьют. И редакцию взорвут, и газету уничтожат, и я не знаю, что:
- Они нас боятся, упрямо прервала Попову Ирина. - Они засветили пленку, они
угрожали мне и Коле. Значит, боятся. И наша публикация очень даже может им
повредить.
- Нет! Если ты видишь главное предназначение журналиста в том, чтобы выводить
подонков на чистую воду, то я твоего идеализма не разделяю. Я работаю в газете,
чтобы кормить семью. Высшая справедливость - это нечто за гранью нашей
сегодняшней жизни. Когда ты предложила тему о продаже пионерлагерей, я подумала,
что это будет интересно читателям и полезно для газеты. Интересно и полезно - а
не опасно. Теперь это стало более чем опасно - и я твою затею прекращаю. Хочешь
продолжать - заявление об уходе мне на стол и действуй на свой страх и риск.
Ирина вышла из редакторского кабинета, громко хлопнув дверью.
Наверное, у нее действительно было слишком много адреналина в крови. И высшая
справедливость тут ни при чем. Просто безопасные, спокойные и легкие задания
казались Ирине неинтересными. Конечно, взять интервью у какой-нибудь крутой
эстрадной звезды тоже не всегда легко - но куда интереснее пообщаться с ее
обдолбанными до полной невменяемости поклонниками, которые готовы перегрызть
глотку любому, кто скажет что-то не то про их кумира. А еще лучше - выманить на
беседу юного экстремиста с самопальным автоматом под плащом. Беседуя с одним
таким персонажем, Ирина испытывала прямо-таки сексуальное возбуждение. Ее