"Анна Арнольдовна Антоновская. Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави, Книга шестая)" - читать интересную книгу автора

де Сези и Хозрева на примете, ибо Габсбургам выгодна сейчас война с шахом
Аббасом.
- Святой отец, не разумно ли опасаться и других чужеземных послов? В
Исфахане многие стремились расположить к себе Георгия Саакадзе.
- Нет, достойная дочь святой церкови, другие послы не опасны, ибо нет
им дела до Великого Моурави. Иная забота у них, она и меня отягощает.
Поэтому я поддерживаю в Константинополе дружеские отношения с послами
Англии, Голландии, Венеции, а по воле божьей и ко благу единомыслящих,
обмениваюсь тайными и явными посланиями с королем Севера - шведским
Густав-Адольфом и с королем Трансильвании и земель Венгрии - Бетлен Габором.
Здесь сходятся не одни корабли государств мира, а и все нити политических
интриг, концы их я крепко держу в своей деснице... Но... - прервал свою речь
Лукарис, - дочь моя, понятен ли тебе смысл слов моих?
- Слушаю тебя, святитель, и безмерно восхищаюсь! Ты, патриарх
вселенский, не ограничил себя церковными делами, ибо людям нужна не только
святая молитва, не только хлеб насущный, но и торжество над врагами.
Кирилл Лукарис внимательно посмотрел на Русудан. "Как грозно сдвинулись
брови, и тени легли на суровое чело. Не много в ней от голубя милосердия,
больше от орлицы мести..."
- Еще передай Георгию Саакадзе, что крепче иных дружб моя дружба с
Московией - и по кресту она, и по делам царства. Я в частой переписке с
ясносолнечной Русью. Да проникнется и Великий Моурави верой в
доброжелательство единоверной державы. Ищущий да обрящет! Все единоверные да
прибудут под сень благословенного царства, ибо нет сейчас мужа достойнее и
мудрее патриарха всея Русии Филарета, как нет государства, растущего силой и
землей так успешно, как государство Московское... - Помолчав, патриарх
добавил: - Если совет мой станет необходим, пусть бесстрашно прибегнет ко
мне Георгий Саакадзе. Помогу. Но разумен Моурави: поймет, что временно ему
нет пользы явно посещать Урочище рыб за Силиврийской заставой. Пусть пришлет
к старцам соратников из "Дружины барсов"... - Лукарис засмеялся, и лицо его
стало круглыми добрым. - Не удивляйся, дочь моя: хотя ваши двери крепко
закрыты для посторонних, но я ведь не чужой? А кто хочет узнать, тому
замысловатые запоры не препятствие. Если вести доходят через моря и пустыни,
через горы и леса, то длина улицы и осторожных не спасет. Но не тревожься,
дщерь доблестного князя Нугзара Эристави, лишь самое хорошее о Доме Георгия
Саакадзе поведала княжна Магдана на исповеди епископу.
- О святитель, ведь исповедальня священна и оглашать...
- ...тайну исповеди не подлежит? Ты это хотела сказать, дочь моя? И не
ошиблась: ни одна душа не должна проникнуть в святая святых... Но есть
обход... - Лукарис прищурился.
Русудан не могла понять, шутит он или хитрит.
- Священник исповедует прихожан, - продолжал патриарх, вновь опустив
руку на голубя и этим как бы подчеркивая свою связь с небом, - я исповедую
священника и, не разглашая исповедь, действую на благо божьего или мирского
дела. Мы, последователи истинной веры, чисты в своих помыслах. А вот... да
не снизойдет покой на вероисказителей католиков! Это они превратили
исповедальню в копилку выгодных тайн. Они держат в руках своих королей и
рыцарей, благородных жен, владетельниц сердец знатных любовников. Они
властвуют над городами и деревнями, над бедными и богатыми. О, иезуиты цепки
и беспощадны. И они всеведущи, ибо духовные дочери грешат болтливостью, -