"Эвелин Энтони. Шаг до страсти " - читать интересную книгу автора

- Нет. Кажется, нет, - инстинктивно Патерсон внутренне подобрался. Он
избегал всех русских и вообще представителей Восточного блока. Никто не мог
бы сказать, что у него связь с ними, и показать на него пальцем.
- А что, это имеет значение, здесь он или нет?
Голландец пожал массивными плечами:
- Нет, я просто обратил внимание на это, потому что, где бы ни
появлялся генерал Голицын - тут же рядом полковник Свердлов. Как святые
близнецы, хотя, наверное, для них это не то сравнение. А вот и Лодер.
- Мне бы хотелось познакомиться с вашим атташе, - перевел разговор в
другое русло Ричард Патерсон. - Пойдем, дорогая. - Он подхватил Рейчел под
руку. У него не было никакого желания разговаривать с Джеком Лодером или
навязывать его жене. С точки зрения Патерсона, людей такого типа не стоило
допускать выше поста главного клерка в архиве посольства высшей категории.
Лодер пробыл в Вашингтоне с год. Он приехал в прошлом году в феврале, в
страшную стужу, с назначением в отдел связи по планированию. Перед этим он
работал в Дели, где значился торговым советником при торговом комиссаре, а
еще раньше провел шесть месяцев, работая по программе культурных обменов в
посольстве в Бонне. Повсюду, где он работал, другие служащие избегали его.
Никто не любит шпионов. Лодер обнаружил это в самом начале своей
службы. Они чувствуют себя непринужденно лишь среди своих, как полицейские
только в компании с другими полицейскими.
Непопулярность не тревожила Лодера: он любил свою работу, а иметь
одновременно и то и другое просто невозможно. Внешне он совершенно не
располагал к себе: невысокого роста, жилистый, с грубым лицом и плохими
зубами, что ассоциировалось с пролетарским происхождением. К тому же у него
были огненно-рыжие волосы, лицо с крупными чертами, усеянное веснушками и
песочного цвета глаза, полуприкрытые припухшими веками. Можно было подумать,
что он пьет не просыхая. Однако он был трезвенником. В Дели, после того как
его бросила жена, он так запил, что можно было говорить об алкоголизме,
однако никто этого не подозревал, потому что никто никогда не видел его
пьяным. Он не просыхал месяцами, хотя не очень сожалел по поводу жены.
Просто их жизненные пути разошлись вскоре после войны. Подобно многим
скоропалительным бракам, их союз оказался непрочным, лишенный глубокого
чувства, и Лодер не скучал по жене. Но ему не хватало детей. У него был сын
двенадцати лет и дочка десяти, и он уже начал ощущать радость редкого
чувства товарищества, которое возникло между ним и сыном.
Пролегшее между ними расстояние усугубило ситуацию - дети остались в
Англии, никакого контакта с ними, если не считать нерегулярные
маловразумительные детские письма. До этого он никогда не испытывал боли
одиночества. Когда пограничный конфликт между Индией и Китаем перерос в
международный кризис и китайское вторжение казалось неизбежным, он внезапно
взял себя в руки. Бросил пить и занялся работой. С той поры он не
притрагивался к алкоголю, даже к пиву. Вина он не любил - там, где он вырос,
вино считали питьем молокососов.
В последние месяцы пребывания в Дели он добился неплохих результатов в
своей разведывательной сфере. Посол, несмотря на то что был редким снобом,
так хорошо о нем отозвался, что ему дали высокий пост в Вашингтоне. С точки
зрения светской жизни, город показался ему скучным, провинциальным, каким и
может быть место, предоставленное исключительно одному сословию, сколь бы
важным оно ни было. Дипломаты общались только с дипломатами, и если