"Эвелин Энтони. Выстрелы в Замке Маласпига " - читать интересную книгу автора

ди Маласпига, восьмой герцог, изваянный Бернини. Одно из величайших
произведений мирового искусства.
Статуя была в нормальную величину; она высилась над гробницей из
цветного мрамора, по углам которой стояли бронзовые статуи, так реалистично
и прекрасно изваянные, что казались живыми.
- "Милосердие", "Целомудрие", "Благоразумие" и "Надежда", - перевел он
для нее с латыни. - Разве эти статуи не великолепны? Но когда смотришь на
фигуру Альфредо, то просто дух захватывает.
Альфредо умер тридцати семи лет от роду, пережив трех жен и оставив
после себя семерых детей - столько их выжило из одиннадцати. Он лежал на
боку, подпирая голову ладонью, как бы погруженный в мирные размышления.
Одет он был в роскошный костюм начала шестнадцатого столетия. Его отлитое
из бронзы лицо было просто поразительно: на висках можно было разглядеть
узоры вен, губы, казалось, вот-вот заговорят, под тяжестью головы рельефно
выступали шейные позвонки. Если бы не борода, это был вылитый Алессандро ди
Маласпига, умерший и погребенный пятьсот лет назад.
- Невероятно! - вскричала Катарина. - Да это же вы!
- Говорят, что он очень похож на меня, - сказал герцог. - Но не это
важно. Важно великолепное мастерство скульптора.
Просто позор, что так мало людей видят это творение Бернини; заказать
себе такую статую и спрятать ее подальше от людских глаз - это, вероятно,
единственный скромный поступок в его жизни. Последний иронический жест
человека, который жил, ни в чем себе не отказывая.
- У меня такое впечатление, что он был дурным человеком, - заметила
Катарина. Вокруг них стояла тишина, воздух стал еще холоднее, чем был.
- Все зависит от того, что вы вкладываете в слова "дурной человек".
Разумеется, эти четыре аллегорических статуи не имеют ничего общего с
реальным человеком. Он отнюдь не был благоразумен, предпочитал брать, а не
давать; если он на кого-нибудь и надеялся, то только на самого себя, сам
был хозяином своей судьбы, и конечно же, он был бы глубоко оскорблен, если
бы его назвали целомудренным. Он был сыном своего времени. Настоящим
аристократом эпохи Возрождения, любящим женщин и искусство, воином и
государственным мужем - что может предложить современный человек вместо
всего этого?
- И таким человеком вы восхищаетесь?
Он посмотрел на нее с ласковой улыбкой.
- Дорогая кузина, - сказал он, - я представляю себе, что он - это я.
Только в другую эпоху... А сейчас мы поедем обедать во Фьезоле. Это
чудесный окраинный район; там есть церковь с интересными фресками
тринадцатого века.
Она поднялась следом за ним по лестнице. Наверху он дал деньги
ризничему и сказал ему что-то такое, отчего тот улыбнулся и поглядел на
нее. Говорил он так тихо, что она ничего не расслышала. Когда они вновь
оказались под солнечным небом, она почувствовала, что вся дрожит.
Заметив, что она не только дрожит, но и испугана, он обнял ее одной
рукой за плечи, посадил в свой "феррари" и повез в роскошный ресторан около
Пьяцца-ле-Микеланджело, где им поставили столик в саду. И тут он весело
разговорился. Никаких историй о предках, никаких упоминаний о прошлом.
Статуя шестнадцатого века с красивым знакомым лицом, казалось, не имела
ничего общего с общительным человеком, который говорил о своей торговле