"Андрей Аникин. Пятое путешествие Гулливера" - читать интересную книгу автора

не доводить дело до избиения или строгих наказаний.
Однажды меня вызвал сверхравный и сказал:
- Великий Оан учит, что молодой станет старым, но старый никогда не
станет молодым. Я вижу, на твоей голове все больше седых волос, Нэмис. Ты
знаешь и выполняешь заветы Оана, и мы решили, что ты достоин награды. В
следующем месяце шесть женщин должны вступить в брак, и одну из них мы
решили назначить тебе. Это не положено говорить, но я к тебе хорошо
отношусь и скажу по секрету, что тебе повезло. Тебе назначена совсем
молодая девушка по имени... (он перебрал лежавшие на столе бумажки, чтобы
найти список невест)... Ояла.
На его жестком морщинистом лице даже появилось некое подобие улыбки. Я
же так растерялся, что не мог ничего внятного сказать в ответ. К счастью,
мне пришло в голову воскликнуть: "Слава Оану!", на что сверхравный
отозвался как эхо.
Девушку по имени Ояла я знал, потому что несколько раз работал в поле
и в свинарнике недалеко от нее и даже перекинулся несколькими словами. Но
я, как говорят в Европе, ни в малейшей мере не чувствовал себя способным
составить ее счастье. Кроме того, переход на положение семейного человека
ухудшал мои шансы выбраться отсюда. В конце концов, в Англии меня ждала моя
верная Мэри, и я вовсе не хотел быть двоеженцем.
Однако я не высказал никаких сомнений, а, поблагодарив сверхравного и
еще раз восславив Оана, пошел на свое место.

ГЛАВА ПЯТАЯ. ГУЛЛИВЕР ПОМОГАЕТ ВЛЮБЛЕННЫМ, НО САМ ОКАЗЫВАЕТСЯ В БЕДЕ

Зеленая трава пробивается и сквозь каменные плиты. Что бы ни делалось
здесь для подавления естественных человеческих чувств, любовь упорно не
хотела исчезать из жизни.
Я решил тайком поговорить с Оялой, сказать ей о решении начальников и
спросить, как она относится к этому решению и ко мне. Случай представился
через несколько дней, когда все мы работали на копке сладкого корня.
Мужчины копали, а женщины собирали клубни и складывали их в кучи. Я
постарался сделать так, что Ояла подбирала за мной и, улучив момент, тихо
спросил:
- Ояла, ты знаешь, что сверхравные решили выдать тебя замуж?
Она вскинула на меня большие испуганные глаза и, боязливо оглядевшись,
сказала:
- Я догадываюсь, но не знаю, кого мне назначили.
- Меня.
На ее лице я прочел изумление, растерянность, страх. Она, конечно,
хотела себе не такого мужа, и я нисколько не был на нее в обиде. В нашей
казарме был осколок зеркала, и я знал, что выгляжу стариком. И то сказать:
я отправился в это путешествие три года назад уже немолодым человеком и
дедом двух внуков, а такие три года могли бы состарить и человека помоложе
и покрепче меня.
Ояла выронила корзину с клубнями и стояла неподвижно и безмолвно.
Глаза ее медленно наполнялись слезами. Ее губы раскрылись, и я услышал едва
внятный шепот: "Нут, о Нут..." Я понял все: она любила не эквигомской, а
обычной человеческой любовью, известной всем народам, юношу, который жил в
нашем доме холостяков через два места от меня. Я давно приглядывался к