"Андрей Аникин. Пятое путешествие Гулливера" - читать интересную книгу автора

- Разве Эквигомия - империя?
- Нет, Эквигомия - страна равных.
- Но зачем вам тогда император?
Ответа не последовало. Тогда я осторожно спросил, жив ли император
Оан.
- Разумеется.
- Сколько ему лет?
- Девяносто.
Я сказал, что на вид ему не дашь столько, а затем спросил, есть ли у
него дети. Переводчик сказал, что все зквигомы Дети Оана.
- Ты видел когда-нибудь императора Оана?
- Нет, нет, - с суеверным ужасом ответил он, - Оана могут видеть
только сверх-сверх-сверх-сверх-сверхравные. - Он просчитал эти "сверх" по
пальцам, чтобы не ошибиться.
- Но разве он никогда не показывается народу?
- Император Оан всегда думает о народе.
Наш разговор зашел в тупик, но я не терял надежды кое-чтo узнать от
переводчика.
Мое состояние улучшалось, плечо почти не болело. Ко мнe вернулись
подвижность и любознательность, и я захотел выйти из госпиталя и погулять.
Но эквигом решительно воспротивился этому. Тогда я снова попытался больше
говорить с ним, нё только расспрашивая его, но и рассказывая о Европе и
Пекуньярии. Результат оказался неожиданным: пока я спал, в комнату внесли
еще один топчан, и я обнаружил себя в обществе двух эквигомов. Второй был
похож на первого, как бывают похожи братья, и я иной раз затруднялся,
который из них находится в данный момент передо мной. Он тоже говорил
попекуньярски, в чем я убедился, задав ему какой-то вопрос.
Но они теперь почти непрерывно говорили между собой по-эквигомски, не
отвечая на мои вопросы.и довольно бесцеременно прерывая разговор, если я
пытался что-нибудь рассказать.
На третий день вновь появились сверхравный (то есть, очевидно,
начальник) и его писарь. Оба переводчика встали в головах моей постели и
переводили вопросы. Теперь у меня не было сомнения, что это допрос и что
меня подозревают в каком-то злом умысле.
- Как твое настоящее имя? - спросил меня первый переводчик.
Я с некоторой обидой объяснил, что не привык лгать и в первый раз
сказал им правду.
- Каковы действительные цели твоего прибытия в Эквигомию?
Снова все начиналось с начала. Опять битых два часа я рассказывал, кто
я и откуда, с какими невинными целями я высадился на берег. Понятно, из
нашей беседы ничего путного не вышло.
Они приходили еще два раза, и повторялась та же история.
Чтобы чем-то занять время, я рассказал сверхравному свою жизнь со
всеми подробностями, а потом перешел к своему отцу и родственникам в
Англии, к капитанам, которых я знал, и к их плаваньям. Но о чем бы я ни
говорил, я слышал один вопрос: с какой целью высадился я в Эквигомии?
В одно далеко не прекрасное утро мне велели собираться и отправили из
госпиталя в тюрьму. По дороге я жадно смотрел на людей и дома, но мало что
мог увидеть: тюрьма была всего в полумиле ходьбы.
Меня заперли в камеру с пятью другими арестантами, из которых один, на