"Андрей Аникин. Пятое путешествие Гулливера" - читать интересную книгу автора - Разве Эквигомия - империя?
- Нет, Эквигомия - страна равных. - Но зачем вам тогда император? Ответа не последовало. Тогда я осторожно спросил, жив ли император Оан. - Разумеется. - Сколько ему лет? - Девяносто. Я сказал, что на вид ему не дашь столько, а затем спросил, есть ли у него дети. Переводчик сказал, что все зквигомы Дети Оана. - Ты видел когда-нибудь императора Оана? - Нет, нет, - с суеверным ужасом ответил он, - Оана могут видеть только сверх-сверх-сверх-сверх-сверхравные. - Он просчитал эти "сверх" по пальцам, чтобы не ошибиться. - Но разве он никогда не показывается народу? - Император Оан всегда думает о народе. Наш разговор зашел в тупик, но я не терял надежды кое-чтo узнать от переводчика. Мое состояние улучшалось, плечо почти не болело. Ко мнe вернулись подвижность и любознательность, и я захотел выйти из госпиталя и погулять. Но эквигом решительно воспротивился этому. Тогда я снова попытался больше говорить с ним, нё только расспрашивая его, но и рассказывая о Европе и Пекуньярии. Результат оказался неожиданным: пока я спал, в комнату внесли еще один топчан, и я обнаружил себя в обществе двух эквигомов. Второй был похож на первого, как бывают похожи братья, и я иной раз затруднялся, попекуньярски, в чем я убедился, задав ему какой-то вопрос. Но они теперь почти непрерывно говорили между собой по-эквигомски, не отвечая на мои вопросы.и довольно бесцеременно прерывая разговор, если я пытался что-нибудь рассказать. На третий день вновь появились сверхравный (то есть, очевидно, начальник) и его писарь. Оба переводчика встали в головах моей постели и переводили вопросы. Теперь у меня не было сомнения, что это допрос и что меня подозревают в каком-то злом умысле. - Как твое настоящее имя? - спросил меня первый переводчик. Я с некоторой обидой объяснил, что не привык лгать и в первый раз сказал им правду. - Каковы действительные цели твоего прибытия в Эквигомию? Снова все начиналось с начала. Опять битых два часа я рассказывал, кто я и откуда, с какими невинными целями я высадился на берег. Понятно, из нашей беседы ничего путного не вышло. Они приходили еще два раза, и повторялась та же история. Чтобы чем-то занять время, я рассказал сверхравному свою жизнь со всеми подробностями, а потом перешел к своему отцу и родственникам в Англии, к капитанам, которых я знал, и к их плаваньям. Но о чем бы я ни говорил, я слышал один вопрос: с какой целью высадился я в Эквигомии? В одно далеко не прекрасное утро мне велели собираться и отправили из госпиталя в тюрьму. По дороге я жадно смотрел на людей и дома, но мало что мог увидеть: тюрьма была всего в полумиле ходьбы. Меня заперли в камеру с пятью другими арестантами, из которых один, на |
|
|