"Артем Захарович Анфиногенов. Мгновение - вечность " - читать интересную книгу автора

отличился, но спайка, спайка, - страшился командир штурмового авиационного
полка последствий. Взаимодействие - тонкий, тончайший механизм, в нем нет
деталей из твердых сплавов, его узлы, сочленения, разветвленные системы
обеспечиваются серым веществом и нервными волокнами. Под Россошью
молоденький, только что из училища истребитель посчитал наш бомбардировщик
"ПЕ-2" за немецкий "МЕ-110" и, в нетерпении и страхе, с первого захода сбил
"ПЕ-2". Спасшийся на парашютах экипаж устроил торопыге "темную", а командир
истребительного полка, по-свойски делясь с Егошиным, сказал, что после такой
заварушки им, истребителям, лучше бы не ходить на прикрытие того полка.
"Остался осадок. Очень неприятный осадок". Вот чего опасается Егошин, зная,
что Баранов жив-здоров, - осадка, взаимной неприязни, трещины между своими.
Намек на распрю - каленым железом.
- Пятно на полк, сержант Гранищев, - сформулировал вывод Егошин. -
Жирное пятно.
- Пустой-то короб "ЯКа", - вступился за сержанта "дед", - не так уж
жалко...
- Отставить, старший лейтенант!
- Могу отставить... В Россоши истребителям "темную" устроили, я бы им
еще добавил...
- Не подсекать боевого единства! - вспылил Егошин. - Как
жук-древоточец - не подтачивать!.. За такие слова можно и ответить. А
"ИЛ-два" без тормозов, хочу напомнить, товарищ старший лейтенант, если вы
забыли, "ИЛ-два" без тормозов все равно что бизон! Его ничто не остановит!
В намерения Егошина, однако, не входило выгораживать летчика, хотя бы и
невиновного, но едва не погубившего старшего лейтенанта Баранова.
- Сержант Гранищев! - взял себя в руки майор. - Бомбы на самолет не
подвешивать. Временно!
- Слушаюсь.
- Четыре тренировочных полета по кругу. На чистоту приземления. Варежку
в небе не разевать... Особое внимание - профилю посадки... Контролирую
лично!..
...Чем ближе Волга, тем хуже.
Будь он, Гранищев, трижды прав, трижды ни в чем не повинен, командир
полка Егошин Баранова ему не простит.
Напряжение на полковом КП возросло, когда вслед за Верхне-Бузиновкой,
Манойлином в оперсводках запестрели названия: Тингута, Плодовитое...
Манойлин, Верхне-Бузиновка обозначали рубежи, взятые врагом, ломившимся
к Волге с запада, Тингута и Плодовитое вскрывали новую угрозу - с юга. Сколь
она велика, стало видно сразу: "пятачок", принявший летчиков Егошина,
превращался в пункт сосредоточения всех исправных самолетов-штурмовиков "для
нанесения, - как говорилось в приказе командующего 8-й воздушной армией
генерала Хрюкина, - последовательных массированных ударов по танкам
противника в районе Тингута - Плодовитое...".
По дороге на КП майор Егошин встретил нового в полку человека,
лейтенанта Кулева, катившего по стоянке бомбу.
Что-то промелькнуло в лице Кулева, когда он, разгоряченный собственным
усердием, хваткий, с хорошей выправкой, вытянулся перед командиром; что-то
привлекло внимание Егошина и исчезло. Каждая лишняя пара рук на "пятачке"
была дорога, снова добром помянул командир рачительного Василия Михайловича,
Калиту, собиравшего полк, прихватившего где-то в степи лейтенанта Кулева.