"Елена Анфимова. На птичьих правах (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

голубят. А родители постепенно все больше и больше походили на людей. Руки
и ноги у них выровнялись, тела округлились, правда, сплющенные головы не
спешили менять форму, но мало ли на свете людей, у которых форма черепа
далека от идеала?
За всю свою жизнь Василий не попадал в столь странное, столь нелепое
положение. Пожаловаться на них? Но кому и как? Какими словами? Оборотни,
мол, одолели? Да кто же этому поверит? Кто поможет? Поэтому, возвращаясь
вечером с работы, Василий потихоньку проходил к тахте, прикрывался с
головой и предавался горьким размышлениям. В эти минуты особенно горевал
Василий, что он совсем один, что у него нет добрых, бескорыстных друзей,
которым он мог бы открыться и которые не приняли бы его при этом за
ненормального. И, главное, обидно, что все это накануне ревизии, когда ему
надо собраться с мыслями, мобилизоваться, а не размышлять по поводу наглых
подселенцев. В глубине души он надеялся, что весь этот кошмар не может
длиться вечно, чем-нибудь да кончится. "Но почему они выбрали именно
меня?" Василий в отчаянье взбрыкивал ногой, и тахта начинала мягко и
успокаивающе колебаться под ним.
А оборотни прочно обосновались во второй, меньшей по метражу, комнате и
теперь, прежде чем пройти в туалет или на кухню, Василий приоткрывал
дверь, высовывал голову и напряженно вслушивался: свободно ли? Радовало
Васю лишь то, что в эти моменты его не видели сослуживцы.
Совершенно измучившись, Вася не нашел ничего лучше, как позвонить своей
первой жене. Вообще-то он считал ее женщиной непрактичной и примитивной,
несмотря на высшее образование, но именно поэтому с ней и можно было
поговорить на такую скользкую тему. Пусть хоть посочувствует.
Татьяна удивилась, заахала, но, как Василию показалось, ее больше
поразил сам факт его звонка, а не то, что он рассказал.
- Ну, этого следовало ожидать, - почему-то сказала она. - Что же я могу
тебе посоветовать? Не знаю. Может, водичкой святой их побрызгать? У меня
нет опыта в таких делах. Ну, а вообще-то, как ты живешь?
Василий спешно попрощался и повесил трубку. В тот же день он, пряча
лицо в воротник плаща, зашел в первую попавшуюся церквушку и, остановив
какую-то старуху в черном платочке, попросил нацедить ему поллитра святой
воды в бутыль из-под импортного коньяка. Угодники на стенах смотрели
неодобрительно.
Старушка сурово покачала головой.
- Где же ее взять-то сейчас, водицу святую? Нешто тут магазин? В
крещенье приходи, тогда и вода будет. Совсем без понятия народ.
Василий всхлипнул и пошел к выходу.
- Постой-ка, - старушка цепко ухватила его за рукав. - Али очень надо?
- Очень...
- Ну, дак ладно. Приходи завтра в тот же час. Спроси Манефу. Меня тут
все знают. Я тебе из дома принесу.
- А сегодня никак нельзя?
- Живу далеко.
- Да я на машине, вмиг домчимся.
- Э, как тебе приперло, прости господи. Ну, поехали, когда так.
Проездили долго. Да Манефа еще не отпустила сразу, усадила пить чай с
вареньем из розовых лепестков. Лепестки скрипели на зубах, во рту пахло
розами, на душе было тяжело. Манефа не выпытывала, что, мол, приключилось,