"Ежи Анджеевский. Апелляция" - читать интересную книгу автора

препятствий, оборудовал на третьем этаже клиники небольшое помещение,
которое из захламленной мансарды превратилось в уютную комнатку с письменным
столом, парой кресел, диванчиком и городским телефоном. Благодаря этому
капиталовложению знаменитый психолог из университета в Т. мог три раза в
неделю давать пациентам консультации; отсюда и название комнаты, в которой
могли, разумеется, по особому разрешению доцента Плебанского, проводить
послеобеденные часы также пациенты, впрочем немногочисленные, чтобы побыть в
одиночестве с пользой для своего здоровья. Нетрудно догадаться, что комнату
психолога посещали главным образом интеллектуалы и художники, которые после
мучительных конфликтов с жизнью и с собственным "я" прятались под крылышко
доктора Плебанского, чтобы с его научной, а для непосвященных даже слегка
магической, помощью восстановить нарушенные связи.
И, стало быть, во всех отношениях нетипичным был случай, когда в один
из октябрьских дней 1967 года пациент, некий Мариан Конечный, сорока одного
года, женатый, по профессии технолог мясной промышленности, теперь на
пенсии, проживающий в О., - лично обратился к ординатору с просьбой
разрешить ему в течение нескольких дней пользоваться после обеда комнатой
психолога.
Плебанский сразу же дал разрешение, даже не спросив, для чего он
нуждается в тишине и одиночестве. Такое доверие к нетипичному пациенту
глубоко тронуло Конечного, и только психическим равновесием, обретенным в
результате месяца лечения, можно объяснить, почему он не разразился
беспомощными, детски-мужскими рыданиями, склонность к которым заставляла его
уже в третий раз на протяжении последних четырех лет искать спасения у
доктора Плебанского. Итак, он не заплакал, но, растроганный таким
великодушием, счел своим долгом ответить подобной же лояльностью. И сказал:
- Я должен вам объяснить, пан доцент, зачем мне нужно немного покоя, вы
всегда были для меня как отец, поэтому у меня перед вами, как перед родным
отцом, никаких тайн нет и быть не может, вы мне всегда дадите хороший совет,
я знаю. Значит, дело такое, пан доцент, я все как следует продумал, я по
целым дням только об этом и думал, и ночью тоже, когда проснусь и не могу
заснуть, все думаю и думаю, нет, пан доцент, не бойтесь, меня это не
волнует, я спокоен и думаю спокойно, нога у меня только немного дергается,
но я знаю, что это пройдет, когда я вернусь домой и начну нормально жить с
женой, да, да, я совершенно спокоен и поэтому, тщательно продумав свой
вопрос, пришел к выводу, что у меня одно спасение - искать справедливости у
людей, в божьей справедливости я ведь не сомневаюсь. Господь Бог не закроет
передо мной врата рая, после того как я здесь, на земле, пережил такой ад,
итак, в связи с моим делом, я знаю, пан доцент, ваше мнение по этому
вопросу, но клянусь всем святым, счастьем моих детей, всем, что мне дорого,
жизнью моих сыновей, чтобы им не пришлось страдать так, как мне, их отцу, я
этого не выдумал, у меня есть неопровержимые доказательства, да, в чем-то я
могу ошибаться, но в основном я понимаю правильно, итак, всесторонне
продумав вопрос, я пришел к выводу, что должен сделать все возможное, чтобы
доказать свою невиновность, чтобы перестали надо мной издеваться, как
издеваются последние двенадцать лет, и чтобы справедливость
восторжествовала, потому что эта обида не только меня одного касается. Я,
пан доцент, всегда был и остаюсь существом общественным, и, когда меня так
глубоко и несправедливо обижают, от этого страдает все общество, не так ли,
пан доцент?