"Вирджиния Эндрюс. Рассвет" - читать интересную книгу автора

уставился в темный потолок. Звуки за стеной стали более лихорадочными.
- Мы хотели завести здесь щенка, - пробормотал Джимми. - А этой весной
мама и я собирались посадить огород и вырастить наши собственные овощи.
Я чувствовала его раздражение и гнев, как жар, исходящий от чугунного
радиатора.
- Что случилось, Джимми, - прошептала я скорбно, потому что у меня тоже
были свои заветные планы.
- Папа пришел домой позднее обычного, - произнес Джимми. - Он ввалился
с дикими глазами. Ну ты знаешь, какими огромными и яркими они иногда бывают.
Он ввалился сюда, и вскоре они начали упаковывать вещи. Так что мы можем
вставать и одеваться. - Джимми откинул одеяло и сел. - Они вот-вот войдут и
скажут, чтобы мы собирались.
Я застонала. Опять - и опять посреди ночи.
Джимми перегнулся, чтобы зажечь лампу возле нашей кровати, и начал
натягивать носки, чтобы не ступать голыми ногами на холодный пол. Он был так
подавлен, что даже не подумал о том, что одевается прямо передо мной. Я
откинулась и наблюдала, как он расправляет свои штаны и поспешно одевает их.
Все происходило словно во сне. Как бы я хотела, чтобы это так и было.
Мне было четырнадцать лет, и сколько я себя помнила, мы все время
упаковывались и распаковывались, переезжая из одного места в другое. Как
только мой брат Джимми и я устраивались в новую школу, наконец обзаводились
друзьями и я начинала привыкать к учителям, мы должны были снова уезжать.
Может быть, как всегда говорил Джимми, мы и в самом деле не лучше бездомных
цыган, бродяг, беднейших из бедных, потому что даже бедные семьи имели
место, которое они могли назвать своим домом, место, в которое они могли
вернуться, если дела пойдут плохо, место, где у них есть бабушки и дедушки,
или дяди и тети, чтобы обнять и приютить их, дать возможность снова
чувствовать себя хорошо. Мы бы даже поладили с кузенами. Во всяком случае, я
бы поладила.
Я откинула одеяло, и моя ночная рубашка упала, обнажив часть моей
груди. Я взглянула на Джимми и поймала на себе его взгляд. Он быстро отвел в
сторону глаза. От смущения мое сердце забилось, и я прижала ладонь к лифу
ночной рубашки. Я никогда не говорила моим школьным подругам, что Джимми и я
живем в одной комнате и спим на одной ветхой кровати. Я слишком стеснялась
этого, понимая, как они будут реагировать на это, а мы с Джимми будем
чувствовать себя еще более неловко.
Я опустила ноги на холодный, словно лед, голый деревянный пол. Мои зубы
стучали. Обхватив себя руками, я поспешно пересекла маленькую комнату, чтобы
взять блузку, свитер и джинсы, и пошла в ванную одеться.
Джимми уже закрывал свой чемодан, когда я вышла из ванной. Кажется,
каждый раз мы что-нибудь оставляли. Уж столько места было в старом папином
автомобиле. Я сложила свою ночную рубашку и аккуратно уложила ее в мой
собственный чемодан. Замки как всегда были такими тугими, что Джимми должен
был помочь мне.
Дверь папиной и маминой спальни открылась, и они вышли, держа в руках
чемоданы. А мы стояли со своими чемоданами и смотрели на них.
- Почему мы опять должны уезжать посреди ночи? - спросила я, глядя на
папу и размышляя, почему отъезд делает его злым, ведь мы делаем это так
часто.
- Лучшее время для поездки, - промямлил папа. Он взглянул на меня с