"Александр Андрюхин. Десятый круг ада" - читать интересную книгу автора

Полежаева "моим Сашей". Чертовщина какая-то... Когда они успели так близко
сойтись? Неужели после того классного часа? Но опять получалась нестыковка.
В восемьдесят девятом ей было четырнадцать, а ему тридцать.
Кроме того, банкира терзали сомнения: говорить о нашедшейся дочери
жене или утаить? Софья при смерти, на её счету восемь убийств... Боже,
какой ужас! Нет. Наверное, жене рассказывать не стоит. У неё больное
сердце.
Быстрицкий прибыл в банк и потребовал найти данные о симбирском
журналисте Владимире Закадыкине. К его удивлению, информация о нем
оказалась в Интернете. "С ноября 1994 года Закадыкин проживает в Мюнхене.
Он известен разоблачительными материалами о вывозе человеческих органов из
России".
Через полчаса был разыскан и его мюнхенский телефон. Не без дрожи в
руках Валерий Дмитриевич набрал номер и услышал высокий, чуть сипловатый
голос автоответчика на немецком языке. Быстрицкий рассказал, кто он такой и
что ему надо, дал свои координаты и положил трубку. "Говорить или не
говорить жене? - мучился он. - Ведь все равно узнает. И тогда уже не
простит".
Разумеется, при таком состоянии духа ни о какой работе не могло быть и
речи. Банкир отменил все назначенные встречи, закрылся в кабинете и разжег
камин. Он выпил бокал вина и закурил сигару, хотя курить бросил двадцать
лет назад и сигары держал исключительно для гостей.
Все смешалось в бедной голове Быстрицкого: желуди, кооператоры, поэты
и восемь убийств, совершенных его умирающей дочерью. Да ещё этот сон под
утро.
Прошло более часа, прежде чем тишину в кабинете нарушил междугородный
звонок. Валерий Дмитриевич угадал это по сигналу.
- Быстрицкий у телефона.
- Добрый день! Это Владимир Закадыкин, - услышал банкир сиплый и чуть
взволнованный голос. - Вы просили позвонить. Насколько я понял, вы отец
Софьи? Что с ней?
- Она тяжело ранена. Лежит в больнице. Ее обвиняют в восьми
убийствах...
- Убийство главы "Домостроя" тоже вешают на нее? - поинтересовался
журналист.
- С чего вы взяли? - удивился банкир.
- Предполагаю, что это дело могла обтяпать только она. Кстати, вы
интересовались, при каких обстоятельствах её ранили?
- Интересовался. Но мне не сказали, - растерялся Валерий Дмитриевич.
- Понятно. Что вы конкретно хотите узнать от меня?
- Все! - выдохнул банкир. - С тех пор как она исчезла, а после этого
прошло девять лет, я не слышал о ней ничего. Понимаете? Я даже не знаю, как
она попала на дачу к тому типу и что у них там произошло...
- Этого и я не знаю, - ответил Закадыкин. - Но в одном вас могу
уверить: тот товарищ, или господин, как их сейчас называют, стоил того,
чтобы ему перерезали глотку.
Быстрицкий вздрогнул.
- Вы полагаете, убила она?
- Естественно! Но смею вас уверить, это единственный случай, где ваша
дочь приложилась собственноручно. Всех остальных она не убивала. Она только