"Пол Андерсон. Огненная пора" - читать интересную книгу автора

голосом, будто мы были его гостями, а не ожидающими приговора
преступниками. - Будьте добры присесть.
Мы поклонились и сели каждый на краешек кресла, не сводя с него глаз.
- Я думаю, удобнее всего нам будет говорить по-английски? -
осведомился он.
Я счел вопрос риторическим. Мог ли он не знать? Чтобы скрыть свою
неловкость, я ответил:
- Совершенно верно, Ваша честь... сэр... Как вы помните, на Иштар это
уже давно язык общечеловеческий. Те, кто там постоянно живут, даже
по-испански говорят хуже - нет практики. Так случилось, что персонал базы в
самом начале был в основном англоязычный, ...а с тех пор они были в
изоляции...
- До последних событий, - оборвал он мою бессвязную речь.
Дзк, сказали часы. Дзк. Дзк. Через минуту Эспина пошевелился и
спросил:
- Кто желает кофе, кто - чай?
Каждый из нас пробормотал свой выбор; он подозвал слугу и отдал
распоряжение. Пока тот выходил, Эспина достал из складок своего одеяния
серебряный портсигар, зажал между пожелтевшими пальцами сигарету и, глубоко
затянувшись, прикурил от зажигалки.
- Курите, если желаете, - пригласил он без радушия или враждебности.
Просто проинформировал нас, что он не возражает. Мы не шевельнулись. Его
взгляд холодил, как ветер с вершин.
- Вы удивлены, что я вас сюда позвал, - произнес он наконец. - Это
против всех обычаев, не так ли? Кроме того, если даже судья считает своим
долгом провести конфиденциальный допрос заключенных, то зачем таскать их
физически через половину земного шара?
Он глубоко затянулся, и его лицо египетской мумии скрыла дымная
вуаль.
- Что касается второго пункта, - продолжал он, - голография вполне
могла бы избавить меня от путешествий, к которым я потерял вкус. Но это не
совсем то, что живая плоть, - он посмотрел на свою высохшую руку, - которой
у вас все еще более чем достаточно. Когда вы здесь, у меня дома и у меня на
глазах, это совсем не то, что предстать перед моей цветной тенью. Хотел бы
я, чтобы побольше чиновников это понимали.
Его охватил приступ кашля. Перед моим мысленным взором пролетел
список его исторических решений и речей. Никогда нельзя было заметить в нем
такой телесной немощи. Уж не давал ли он команду компьютерам стереовизоров
на микрозадержку и корректировку передаваемых изображений? Это стандартная
практика для политиков, наравне с другими способами приукрашать
действительность. Но Трибун Эспина никогда не делал себе поблажек. Или
делал?
Он судорожно вдохнул, затянулся новой порцией яда и продолжил:
- Что же касается пункта первого, то в моем кабинете не бывает
рутинных процедур. Ни одно дело не имеет прецедентов.
- Подумайте сами, - ответил он на наше невысказанное удивление. - Мои
суд - последний суд для тех дел, которые ни под какую юрисдикцию не
подпадают. Следовательно, полного прецедента существовать не может. На
приблизительных, определениях могут базироваться не только
законодательства, но даже философии. "Человек" - такое же бессмысленное