"Пол Андерсон. Аватара " - читать интересную книгу автора

или меньшем согласии со своими традициями и желаниями. Он уступал
централизации в течение нескольких лет, понемногу, шаг за шагом, оспаривал
каждый пункт и в конце концов достиг своего желания. В итоге он получил
статус сквайра, владельца значительной собственности, пользующегося
различными почестями и привилегиями, но тем не менее обычного гражданина.
Жизнь отнесла его к числу магнатов, и влияние его основывалось на уважении
и признательности всего океанского северо-запада.
Дэниэл, как третий сын Джона, должен был унаследовать от отца лишь
незначительное состояние и никакого положения. Но это вполне устраивало
его самого. Дэниэл наслаждался своей юностью - лесами, горами, бурными
реками, морем, лошадьми, машинами, кораблями, самолетами, оружием,
друзьями, обычаями гвардейцев, простым великолепием дома, пока он не
превратился во дворец, визитами к родственникам матери и в близлежащие
города, где удовольствия и культура постепенно становились более сложными.
В нем жила беспокойная душа, наследие воинственного дома, и в отрочестве
Дэн часто дрался, общался с дружками из низов общества и укладывал на
спину девиц из прислуги. Наконец он записался в Чрезвычайный Корпус
миротворческих сил Всемирного Союза. Это произошло как раз вскоре после
учреждения этой организации. Сам Союз в ту пору еще оставался младенцем,
которого многие хотели бы придушить. Силы корпуса были разбросаны по всему
земному шару, - а позже и вне пределов его, - и многие сослуживцы Дэна
были просто обвешаны оружием и пользовались им без промедления. Серия
мелких карьер в конце концов перенесла Бродерсена на Деметру.
Нынешние знакомые его полагали, что молодость Дэна осталась где-то
далеко позади него в пространстве и, быть может, еще на полсотни земных
лет отставала во времени. Сам он редко думал об этом, потому что был очень
занят.
Устроившись удобно в кресле, Дэн извлек трубку и кисет с табаком.
- К черту торпеды! - прогрохотал он. - Полный вперед!
Генерал-губернатор Деметры заморгала, недоуменно глядя на него из-за
стола. - Что?
- Так говорил мой папаша, - пояснил Бродерсен. - В данном случае это
значит, что вы попросили меня лично явиться в ваш кабинет, не пожелав
обсуждать события по телефону. А теперь все ходите на цыпочках словно
вокруг да около нечищеного коровника. - Он ухмыльнулся, желая показать,
что не имеет в виду плохого. На самом деле, по его мнению, все обстояло
как раз наоборот. - Незачем держать меня дольше чем нужно и придираться к
моей речи. Лиз ждет меня домой к обеду, и если бифштекс пережарится, мне
не будет прощения.
Аурелия Хэнкок нахмурилась. Это была внушительная женщина; пожалуй,
излишне полная, с грубоватым лицом и короткими седыми волосами. Между
пальцев, покрытых желтыми пятнами, дымилась сигарета, голос охрип от
курения, и, по слухам, Хэнкок увлекалась уколами от рака. Как обычно, она
была облачена в одежду, скроенную по земной консервативной моде: зеленую
блузку с обшитым серебром открытым воротником, расклешенные брюки и
позолоченные сандалии.
- А я старалась угодить вам.
Бродерсен постучал пальцем по чашке своей трубки.
- Благодарю вас, - отвечал он. - Но едва ли эта ерунда может быть
приятной темой для разговора?