"Пол Андерсон. Человек, который пришел слишком рано" - читать интересную книгу автора

оттого, что лгун, по-моему, не способен причинить столько бед. Я люблю свою
дочь, жрец, и когда все кончилось, нашел ей хорошего мужа. Она не возражала,
но теперь сидит со своим мужем в усадьбе на мысу и не пришлет мне даже слова
привета. Муж ее, как говорят многие, недоволен, что она так молчалива,
печальна, потому он и проводит ночи с наложницей-ирландкой... Укорять его я
не могу, но, сказать по совести, меня все это очень огорчает.
Так вот. Я уже порядком выпил и могу поведать тебе эту историю. Мне все
равно, поверишь ты или нет. Эй, девушки! Наполните-ка нам чаши, не то в
горле у меня пересохнет, прежде чем я закончу рассказ.
Случилось это в один прекрасный день, пять лет назад, в конце весны. В
ту пору со мной и моей женой Рагнильдой оставалось лишь двое наших детей,
которые еще не обзавелись собственной семьей: младший сын Хельги - ему
исполнилось тогда семнадцать зим - и восемнадцатилетняя Торгунна. Дочь моя
считалась красивой. Много женихов приходило сюда, но она всем отказывала, а
я не из тех, кто станет силой принуждать дочь к повиновению. Что касается
Хельги, так он всегда отличался проворством и умел неплохо работать, хоть и
был безрассуден по молодости лет. Сейчас-то он в Норвегии, в дружине короля
Олафа. Кроме нас четверых, в доме было около десятка слуг: двое
рабов-ирландцев, две служанки, помогавшие по дому, и шесть керлов (2).
Хозяйство немалое!
Ты еще не видел, как расположены мои владения? В трех километрах к
западу находится залив, а примерно в восьми километрах к югу, возле
Рейкьявика, - несколько рыбацких дворов. По направлению к Лонг Екуль
местность повышается; земля у меня холмистая. Зато покосы на ней хороши, а
на берегу можно найти плавник. Я даже выстроил навес для хранения леса и
сарай для лодок.
Так вот, с вечера накануне того дня разыгрался шторм, и утром мы с
Хельги отправились на поиски плавника. Тебе, норвежцу, не понять, как
ценится дерево у нас в Исландии - ведь здесь растет только мелкий
кустарник. Нам приходится привозить лес из других стран. В старину, бывало,
поджигали дома кровных врагов, но мы считаем такой поступок страшным
злодеянием, хотя это и теперь иногда случается...
Я жил в мире со своими соседями, поэтому мы взяли с собой немного
оружия: я - топор, Хельги - меч, а у двух керлов, что нас сопровождали,
были копья. После ночной бури день стоял ясный, и лучи солнца весело играли
в высокой мокрой траве. Я смотрел на свои сочные луга, на сытых овец и коров
с лоснящимися боками, на дым, поднимавшийся из отверстия в крыше, и думал о
том, что жизнь прожита не зря. Когда усадьба скрылась за холмом и мы
приблизились к воде, тихий западный ветерок стал теребить волосы моего
Хельги. Удивительно, как ясно вижу я сейчас все, что случилось в тот день,
хотя, конечно, этот день и должен был больше врезаться в мою память, нежели
любой другой.
Мы спустились к морю. Оно с грохотом билось о камни, и бело-серые волны
виднелись до самого края света. Несколько чаек с криком метались над нами:
наше появление отпугнуло их от рыбы, прибитой штормом к берегу, где было
полно плавника и лежал даже целый сосновый ствол... Наверное, в ту ночь
потонуло груженное бревнами судно. Находка была ценной, но мне, как человеку
осторожному, следовало совершить жертвоприношение, дабы не опасаться
бедствий, которые может наслать дух владельца леса.
Мы потащили это бревно под навес, как вдруг Хельги вскрикнул. Я