"Ганс Христиан Андерсен. Сборник коротких сказок" - читать интересную книгу автора

красные, объяснила Карен, как это неприлично, и велела ей ходить в церковь
всегда в черных башмаках, хотя бы и в старых.
В следующее воскресенье надо было идти к причастию. Карен взглянула на
красные башмаки, взглянула на черные, опять на красные и - надела их.
Погода была чудная, солнечная; Карен со старой госпожой прошли по тропинке
через поле; было немного пыльно.
У церковных дверей стоял, опираясь на костыль, старый солдат с длинною,
странною бородой: она была скорее рыжая, чем седая. Он поклонился им чуть не
до земли и попросил старую барыню позволить ему смахнуть пыль с ее башмаков.
Карен тоже протянула ему свою маленькую ножку.
- Ишь, какие славные бальные башмачки! - сказал солдат. - Сидите крепко,
когда запляшете!
И он хлопнул рукой по подошвам.
Старая барыня дала солдату скиллинг и вошла вместе с Карен в церковь.
Все люди в церкви опять глядели на ее красные башмаки, все портреты -
тоже. Карен преклонила колена перед алтарем, и золотая чаша приблизилась к ее
устам, а она думала только о своих красных башмаках, - они словно плавали
перед ней в самой чаше.
Карен забыла пропеть псалом, забыла прочесть "Отче наш".
Народ стал выходить из церкви; старая госпожа села в карету, Карен тоже
поставила ногу на подножку, как вдруг возле нее очутился старый солдат и
сказал:
- Ишь, какие славные бальные башмачки! Карен не удержалась и сделала
несколько па, и тут ноги ее пошли плясать сами собою, точно башмаки имели
какую-то волшебную силу. Карен неслась все дальше и дальше, обогнула церковь и
все не могла остановиться. Кучеру пришлось бежать за нею вдогонку, взять ее на
руки и посадить в карету. Карен села, а ноги ее все продолжали приплясывать,
так что доброй старой госпоже досталось немало пинков. Пришлось наконец снять
башмаки, и ноги успокоились.
Приехали домой; Карен поставила башмаки в шкаф, но не могла не любоваться
на них.
Старая госпожа захворала, и сказали, что она не проживет долго. За ней
надо было ухаживать, а кого же это дело касалось ближе, чем Карен. Но в городе
давался большой бал, и Карен пригласили. Она посмотрела на старую госпожу,
которой все равно было не жить, посмотрела на красные башмаки - разве это
грех? - потом надела их - и это ведь не беда, а потом... отправилась на бал и
пошла танцевать.
Но вот она хочет повернуть вправо - ноги несут ее влево, хочет сделать
круг по зале - ноги несут ее вон из залы, вниз по лестнице, на улицу и за
город. Так доплясала она вплоть до темного леса.
Что-то засветилось между верхушками деревьев. Карен подумала, что это
месяц, так как виднелось что-то похожее на лицо, но это было лицо старого
солдата с рыжею бородой. Он кивнул ей и сказал:
- Ишь, какие славные бальные башмачки!
Она испугалась, хотела сбросить с себя башмаки, но они сидели крепко; она
только изорвала в клочья чулки; башмаки точно приросли к ногам, и ей пришлось
плясать, плясать по полям и лугам, в дождь и в солнечную погоду, и ночью и
днем. Ужаснее всего было ночью!
Танцевала она танцевала и очутилась на кладбище; но все мертвые спокойно
спали в своих могилах. У мертвых найдется дело получше, чем пляска. Она хотела