"Леонид Андреев. Gaudeamus " - читать интересную книгу автора

него нет ни родных, ни друзей, и он сам добыл для себя все. Если бы вы знали
его жизнь! Это не жизнь, а целая история лишений, подвижничества,
страданий... Правда, он иногда кажется странным... Идут - потом...
Онучина(подходя). Там невозможно сидеть! Этот ваш Онуфрий Николаевич
говорит невозможные пошлости, и вместо того, чтобы попросить его замолчать -
они смеются.
Студенты один за другим выходят из столовой.
Тенор.(кричит). Дина, спасибо! Насытились.
Лиля. Ах, Диночка, Тенор один всю ветчину съел.
Дина.(бледно улыбаясь). Ну и на здоровье.
Лиля. Я никогда не видала, чтобы так ели, он глотает мясо, как людоед.
Костик. Но почему же людоед?
Козлов. Он не для себя ест, а для голоса. Тенору нужно питание.
Петровский. Ей-Богу, братцы! Я раз полез к Тенору под подушку, а у него
там колбаса припрятана. Ей-Богу! А мне, подлец, хоть бы кусочек дал.
Тенор. Как он врет! А зачем тебе жизнь, Петруша? Лучше умри от голода,
и я спою над тобой ве-ли-ко-леп-ную вечную память. (Тихо напевает и
смеется.)
Онуфрий(тащит бутылку). Уединимся у этого келькшоза. У тебя холодный
ум, Сережа, и ты это заметь, так принято в обществе: уходя из-за стола,
каждый гость тащит с собою бутылку. При английском дворе все так поступают.
Блохин. А я... я не взял.
Онуфрий. Ты меня огорчаешь. Возьми и тащи сюда, да папирос у Козлика
захвати, - мои кто-то выкурил.
Костик. А ты хорошо устроился, Онуша.
Онуфрий. Уменье найтись во всяком положении, Костя. Лиля, Лилюша,
покровительница всех несчастных, заступница за угнетенных - присядьте ко
мне, я открою вам тайну моей жизни.
Лиля. Ну, открывайте, только врите поменьше.
Онуфрий. Две феи караулили мое рожденье: фея порядка и фея строгой
трезвости. Но так как я рождался очень долго, то обе не дождались и ушли, а
пришла третья фея и принесла бутылку коньяку - это была пьющая фея,
понимаете? Ну, вот пришла она...
Продолжает тихо рассказывать, Лиля смеется. Дина и Тенор разговаривают
в стороне.
Дина. Ты не должен обращать на это внимания - слышишь? Пусть смеются,
пусть шутят... Не смотри на меня так... Пусть шутят, они потом раскаются - и
им будет стыдно.
Тенор. Я знаю. Они славные ребята, Дина!
Дина. Они еще не знают, о чем ты мечтаешь. Они еще не знают, что голос
тебе нужен не для богатства, не для славы, а для того, чтобы им же дать
радость. Как они мало знают тебя!
Тенор. И пусть. Ты даже побледнела, Дина, - не стоит. Какая ты
самолюбивая, ты, пожалуй, еще самолюбивее, чем я. Ха-ха-ха!
Дина. Не смейся, я не люблю. И не смей ничего им говорить, слышишь? Ни
слова - иначе я рассорюсь с тобою. Не смотри на меня так, мне неловко...
Пусть думают, что ты пустой человек... карьерист! Ты и мне не смей петь,
пока не научишься - я не хочу слушать любителя.
Тенор. Ого! Сильно сказано.
Дина. Почему ты сегодня без калош? Тебе неловко, что они смеются - как