"Леонид Андреев. Gaudeamus " - читать интересную книгу автора

это глупо! Береги себя, ты... мой любимый. Ну иди, иди... и не смотри, как
Цезарь: ты еще не победил.
Тенор медленно отходит.
Дина.(зовет). Л иля! Пойди сюда! (Что-то говорит ей.)
Гриневич(хочет взять у Онуфрия стакан с вином). Дай-ка!
Онуфрий(не дает). Нет, дядя, шалишь. Тебе вредно.
Гриневич. Глупости! (Хочет взять у Блохина, но тот не дает также) Ну и
свиньи же вы, братцы. Вы думаете, что если захочу напиться, так без вас не
сумею. Посмотрим! (Идет в столовую.)
Блохин. Там ничего нет, я последнюю взял.
Онуфрий. Когда же он успел, - Лилька с него глаз не сводила. Какой
вредный характер! За твое здоровье, Сережа.
Блохин. За твое, Онуша.
Дина(обнимая Лилю). Господа, я хотела сказать несколько слов...
Лиля. Петровский, молчите там!
Дина. Ничего, Лиля. Товарищи, сейчас придет один господин, то есть не
господин, а студент, я не знаю, как назвать.
Петровский. Начало полно захватывающего интереса - кто же он, Дина,
господин или студент?
Лиля. Петровский, свинство.
Дина. Нет, очень серьезно. Стамескин, Онучина, будьте добры, послушайте
меня, дело касается нашего землячества. В субботу у нас собрание, и я и вот
Александр Александрович, мы хотели предложить нового члена.
Костик. Стародубовец?
Тенор. Нет, какой-то дальний.
Костик. Тогда нельзя, и толковать нечего. Мы не можем не соблюдать
устава.
Гриневич (проходя мимо Онуфрия, тихо). Свиньи!
Дина. Нет, послушайте меня. Это очень милый, даже очаровательный
человек, но только, кажется, очень несчастный. Дело в том, что ему сорок
восемь лет, он уже седой, даже белый, и нынешнею осенью он поступил в
университет. Так странно и трогательно видеть его в мундире.
Козлов. Позвольте - это его я встретил, значит, на Никитской. И еще
подумал, что это за форма такая, совсем студенческая. Так это он?
Лиля. И я его видела в театре. Такой удивительный, нам с Верочкой он
очень понравился.
Стамескин. Кажется, юрист. Я его раза два встречал в университете.
Онуфрий. Бывает на лекциях, не то что ты, Сережа.
Дина. Ну да, этот самый. Давно когда-то, еще студентом, он был сослан в
Сибирь, там женился, но жена и ребенок отчего-то у него умерли, и вот... ну,
да он сам расскажет, он так трогательно об этом говорит. Очень милый! И я
хотела, чтобы вы до собрания сами познакомились с ним, во всяком случае это
интересно...
Лиля. Еще бы не интересно! Ведь это совсем как Фауст: был стариком,
вдруг сделался молодой, студент, на лекции ходит.
Петровский. Ну, не совсем молодой... Неужели ему сорок семь лет?
Дина. Сорок семь или сорок восемь, наверное не знаю. Он очень
сохранился, лицо моложавое, почти без морщин и такое... чистое; и хорошая
фигура. (Улыбаясь.) Он умеет и одеться.
Тенор. И нарочно покороче стрижет волосы - a я бы на его месте такую