"Леонид Андреев. Защита" - читать интересную книгу автора

В притихшей зале не хватает воздуха. Колосов задыхается. Он закрывает
глаза и, как преступник перед казнью, видит в глубокой дали солнце, зеленые
луга, голубое чистое небо. Как тихо и спокойно сейчас у него дома! Дети спят
в своих кроватках. Хорошо бы пойти к ним. Стать на колена и припасть
головой, ища защиты, к их чистенькому тельцу. Бежать от этого ужаса!
Бежать!.. Бежать? Но ведь у нее тоже был ребенок? Только в одном крике,
продолжительном, отчаянном, диком, мог выразить Колосов свое чувство. О,
если бы у него был язык богов! Какая громовая, безумная речь пронеслась бы
над этой толпой! Растворились бы жестокие сердца, рыдания огласили бы залу,
свечи потухли бы от ужаса, и сами стены содрогнулись бы от жалости и горя!
Как тяжело быть человеком, только человеком!..
Прокурор кончил свою речь. После минутного перерыва, наполненного
кашлем, сморканием и шумом передвигаемых ног, начал говорить Померанцев. Его
плавная, красивая речь льется, как ручеек. Здоровый, мягко вибрирующий голос
как бы рассеевает тьму. Вот послышался легкий смех - Померанцев вскользь
бросил остроту по адресу прокурора. Колосов смотрит на полное, красивое лицо
товарища, следит за его округленными жестами и вздыхает: "Хорошо тебе; не
знаешь ты горя и не понимаешь его!.." Когда наконец Колосов начал говорить,
он не узнал своего голоса: глухой, надтреснутый, неприятный ему самому.
Присяжные, сперва насторожившиеся, после первых фраз начали двигаться,
смотреть на часы, позевывать. Фразы деланные, неестественные идут одна за
другой, наводя скуку на утомленных судей. Шаблонное, опротивевшее повторение
сотен речей, слышанных ими. Председатель перестает следить за речью и о
чем-то перешептывается с членом суда. "Хотя бы кончить поскорее!" - думает
Колосов.
Присяжные заседатели отправились в совещательную комнату. Как
мучительно тянутся эти полчаса! Колосов старается избегать товарищей и
разговоров, но один, молодой, веселый, толстый и не понимающий, что можно
говорить и чего нельзя, настигает его:
- Что это вы, батенька, так плохо нынче? А мы нарочно пришли вас
послушать.
Колосов любезно улыбается, бормочет что-то, но тот, увидев Померанцева,
устремляется к нему, издалека крича:
- Здорово, Сергей Васильевич! Здорово!
Вот и звонок. Болтавшая, гулявшая и курившая публика толпой валит в
залу, толкаясь в дверях. Из совещательной комнаты выходят гуськом присяжные
заседатели, и зала замирает в ожидании. Рты полураскрыты, глаза с жадным
любопытством устремлены на бумагу, которую спокойно берет председатель от
старшины присяжных, равнодушно прочитывает и подписывает. Колосов стоит в
дверях и смотрит, не отрываясь, на бледный профиль Тани.
Старшина читает, с трудом разбирая нечеткий почерк:
- Виновна ли крестьянка Московской губернии, Бронницкого уезда, Татьяна
Никанорова Палашова, двадцати одного года, в том, что в ночь с восьмого на
девятое декабря... с целью воспользоваться имуществом... в сообществе с
другими лицами... удушила...
- Да, виновна.
Показалось ли это Колосову, или Таня действительно покачнулась? Или
покачнулся он сам?
Нужно ждать еще полчаса, пока суд вынесет приговор. Андрей Павлович не
в состоянии оставаться среди этой оживленной толпы и уходит в дальние,