"Леонид Андреев. В переплете из ослиной кожи" - читать интересную книгу автора

отрицательные действия, как бросанье водки, обыватели предпочитают совершать
скопом: на днях в Петербурге после какой-то лекции было предложено
присутствовавшим отказаться на год от употребления водки, и 30, не то 40
человек с готовностью отозвались. На миру и смерть красна! Что же касается
положительных действий, то одиночный интеллигент к ним решительно не
способен даже в том случае, если действия заключаются в скромнейшем
проявлении своей индивидуальности и охране ее. С раннего утра до поздней
ночи интеллигент совершает бесчисленное множество нецелесообразных, даже
глупых поступков, над которыми сам же смеется в тиши своей спальни
мефистофельским смехом - и не в силах отказаться ни от одного из них. С
уверенностью можно сказать, что почти в каждую минуту своей жизни он делает
то, чего ему не хочется: бодрствует, когда хочется спать, спит в моменты
наивысшего бодрствования, читает, когда хочется говорить, и говорит, когда
тянет к книге. У него есть какой-нибудь пяток или десяток людей, беседа и
общение с которыми дает ему действительное удовольствие, - и каждый день, с
проклятием на устах, он таскается по людям, которые надоели ему до тошноты,
сам надоедает им до тошноты и настойчиво, со слезами в голосе зовет их к
себе в гости. Ни одеться, ни причесаться он не смеет так, как ему хочется, и
больше всего в мире боится, чтобы его как-нибудь случайно не приняли за
самостоятельную единицу, а не за единого от стада черных, пестрых или рябых.
Будучи, однако, по природе блудливым, он старается в этих узких пределах
стадности что-нибудь мошеннически урвать на свою пользу: фрак пустить на два
пальца длиннее, этакий галстук заведет. Таких новаторов очень легко узнать в
толпе по их виду еще не пойманного мошенника, за которым, однако, уже
гонится полиция. И немногие понимают, сколько позорного и холопского в этом
отречении от своей личности, своих вкусов и желаний, и насколько в своем
стремлении принизиться и обезличиться они приближаются к тому своему предку,
который под всякой бумагой подписывается: твой недостойный раб "Ивашка".
Неспособные работать в одиночку, они ненавидят всеми силами своей
Ивашкиной души одиноких и смелых работников, ненавидят, как больной
ненавидит здорового, как преступник ненавидит судью. Случается, на наших
глазах гибнут одинокие борцы - слыхали ли вы когда-нибудь слово искреннего
сожаления о их судьбе, горячего, не фарисейского участия?
- Не суйся!
Вот та обычная, злорадная формула, какой засидевшийся интеллигент
провожает в могилу своего погибшего брата.
- Не суйся!
И эти люди смеют обвинять жизнь, жаловаться на несправедливость,
толковать о своих "идеалах"!

Примечания

1

Обязательное условие (лат.).