"Леонид Андреев. В переплете из ослиной кожи" - читать интересную книгу автора

Леонид Николаевич Андреев

В переплете из ослиной кожи

Подобно птичке, которая по зернышку клюет и всегда сыта бывает, русский
интеллигент отовсюду подбирает крупицы мудрости, не брезгуя ими даже в том
случае, если они свалились с мужицкого стола. Нельзя не почтить в нем этого
стремления, благодаря которому он и не сеет и не жнет, а в то же время в
своей фрачно-лилейной красоте малым-мало уступает Соломону. В особенном
почете у интеллигента находится народная пословица: "Один в поле не воин", и
ею как магическим ключом можно отпереть для обзора и изучения почти всякую
интеллигентную душу. И как всякую любимую и почитаемую вещь интеллигент
обделал пословицу в ценные теоретические рассуждения и переплел в ослиную
кожу.
Один в поле не воин. Не знаю, у кого из наших достойных предков
вырвалась эта горестная фраза, но, кто бы он ни был и с какой бы ратью ему
сражаться в одиночку ни приходилось: с несметным ли полчищем татарским или с
темной тучей подьячих, целовальников и опричнины, я с величайшим
удовольствием отыскал бы его могилу, чтобы вбить в нее осиновый кол. И я
буду очень благодарен всякому, кто укажет мне эту могилу, - только прошу
комиссионеров не приходить, а также предупреждаю, что мне нужна могила
именно первого провозгласителя означенной горестной фразы, но никак не тех,
кто ее за ним повторял. Дело в том, что у меня не хватит времени, а в
русских лесах - осины, чтобы достойно почтить все такие могилы.
Много говорилось и до сих пор говорится о славянской розни, о чисто
славянской неспособности в какой-либо прочной организации, о их вечном
стремлении действовать вразброд и в одиночку - и все это положительная
неправда, даже более того - клевета. Никто с такой силой не жаждет
организации, никто с таким усердием не делает ее conditio sine qua non,[1]
как славянин, в частности русский обыватель. Только в организации он сознает
себя человеком, у которого есть ноги, руки, язык. Без организации - он нуль,
тряпка грязная, пятно, мокрая курица, все что угодно, но только не человек.
Дайте ему организацию, зарегистрируйте его, наделите его членским билетом,
форменным платьем и правилами поведения - и он почувствует в себе силы
Сампсона, и если не унесет на своих плечах Никитских ворот, то только
потому, что они есть понятие отвлеченное. С другой стороны, нет существа
более беспомощного, более пассивного, нежели неорганизованный интеллигент;
для всех кулаков, как вольнопрактикующих, так равно и зачисленных в штаты,
это самый лучший, самый подходящий материал для упражнений. В результате -
тысяча одно безобразие, какими кишит повседневная жизнь.
- Что же я один-то поделаю, - с горьким презрением к своим силам
говорит интеллигент, на глазах которого совершалось одно из таких
безобразий. - Сам еще в участок попадешь, Дон-Кихотом прослывешь.
Кстати будет заметить здесь, что всякий порядочный, уважающий себя
обыватель, несомненно, предпочитает, чтобы его назвали Василием Чуркиным,
нежели Дон-Кихотом. Назвать же его Гамлетом - это значит прямо польстить
ему, но Дон-Кихот... Не оттого ли так случилось, что "Дон-Кихота" он читал
только в переделке для детей младшего возраста?
Быть первым, быть одному, это такое жуткое положение для обывателя,
словно сам он и все ему подобные извеку страдают агорафобией. Даже такие