"Леонид Андреев. Три ночи" - читать интересную книгу автора

плача горько: зачем стоишь, холодное? - он умер! И исчезнет ложе, и станет
пусто на месте том, к которому вы сказали; уйдут испуганные сны, еще реявшие
над изголовьем, и станет пусто на месте том, где была опочивальня, и ложе, и
сны.
Далее идя, войдите в мастерскую, где я работал и где собраны труды мои,
уже сотворенные и только начатые, начатые и неоконченные, - и те труды,
неоконченные и неначатые, невидимые и неосязаемые, о которых ведает только
воздух мастерской моей; и скажите всем им, рыдая и плача: зачем стоите,
бездушные? чего ждете, неведающие? - он умер и больше не придет! И исчезнут
труды и зародыши трудов, и станет пусто на месте том, к которому вы сказали.
Далее идя, войдите в сад мой, над которым я работал, где цветы и дерева
плодоносные, где дороги золотые и ступени каменные, воды текучие, вызванные
из недр; и рыдая и плача скажите каждому деревцу, посаженному мною, каждому
цветку, мною взращенному, и каждому семени, мной брошенному и еще не давшему
ростков, и каждой капле текучих вод, и каждой крупинке золотого песка: зачем
живете? зачем красуетесь, творя плоды и источая аромат: он умер!
И поблекнут цветы, почернеют, как от мороза, который ударил ночью,
свернутся и упадут; и как от вихря внезапного, облетят листья дерев; и со
стоном упадут на землю омертвевшие плоды; и повалятся бессильные стволы; и
обратно в землю уйдет вода; как пустыня, оголится земля, над которой я
работал, покуда не пришла ко мне смерть.
И дальше идите, и войдите, ступая тихо и трепетно, в то горестное
место, где уже поджидает вас моя супруга, подруга дней моих при жизни,
щедрое лоно материнское, кроткая любовь и слух внимательный; и скажите ей
без слез и рыданий, без стенаний и вздохов, без крика, пугающего женское
сердце: чего ты ждешь, несчастная? - он умер!
Но не поверит она первому голосу, хотя и ждала, закроет руками лицо и
недоверчиво заплачет; и тогда, возвысив голос, скажите ей вторично сквозь
непрочную защиту рук и бледных пальцев: взгляни на башню, с которой открывал
он миры твоим глазам - не черна ли она от низу до самого верха, как тень
ночная? И не четыре ли свечи бросают в пустоту свой пламень? В черном гробу
лежит твой супруг, и бледное небо смотрит в его мертвое лицо.
И поверит она, - и станет пусто на месте том, к которому вы сказали.
И пойдите дальше и смело откройте дверь в то радостное место, где мои
дети резвятся в неведении; и грозно крикните смеющимся: прочь, призраки
бессмертия! Прочь, древний обман! Он умер, и вас нет.
И станет пусто на месте том, к которому вы крикнули. Все пусто! Все
пусто! Я умер, и все умирает со мною. Все пусто.

III

И когда наступит вторая ночь, то не зажжется в доме ни один огонь, и
неподвижен будет мрак, его наполняющий. Кому стенать и плакать? - уже нет в
доме живых; пусты темные залы, и душные переходы не слышат дыхания, и
каменные ступени молчат, и медь притаила голос; с последним ударом колокола
кончилась жизнь колокола, и вечность неторопливо отмеривает шаги: назад еще
близко, а впереди нет конца и не будет.
Безмолвен черный дом, и вокруг дома безмолвие; уже нет дерев, шумящих
под ветром, нет цветов, сгибающих нежные головы под сладкою тяжестью сна;
нет плодов, в звонком падении которых узнает ухо их томную зрелость; молчит