"Юрий Андреевич Андреев. Мужчина и женщина" - читать интересную книгу автора

обретенной семьи, чудесной женщины - верного спутника, безусловно, требовало
выхода, реализации накопившейся страсти. Не мог не стремиться к такой же
реализации и я: Но - в силу гордой скрытности своей души - Дарья не могла
беззаветно мне отдаваться в неспящей тишине, где двое чутких детей ловили
все ночные звуки, либо даже спали, но она боялась разбудить их - звоном
пружины в матрасе, стоном любви, криком страсти.
Мы ложились, я начинал ее ласкать, а она своими маленькими сильными
пальцами сжимала и блокировала мои руки. И еженощный возможный рай двух
обретших друг друга любящих людей оборачивался адом. В конце концов, я
засыпал, а она заснуть не могла, и глубокий внутренний невроз все сильнее
разрушал ее душу. И дело было, конечно же, как я понимаю сейчас, задним умом
крепок, не столько даже в физиологических стрессах, сколько в
катастрофическом столкновении психологического представления о долге
счастливой женщины, обязанной удоволить любимого мужа (не говоря уж о своем
естественном удовлетворении) в столкновении с невозможностью переступить
через нерушимое внутреннее табу женской и материнской стыдливости.
Потрясение это, ежесуточно повторяющееся, зашло так далеко, что
сломались какие-то тонкие механизмы ее радостной и активной до того
сексуальности. Дошло до того, что она все менее и менее могла уже
эмоционально раскрываться даже в самых удобных обстоятельствах, даже когда
мы оставались одни, даже в отдельном санаторном номере, где мы поселились в
первый же из совместных отпусков. Что-то сломалось в ее психологии или в
психике, и конфликт этот внутри ее сознания творил свое ужасающее,
разрушительное черное дело, проявляясь, конечно, и в конфликтах внешних.
Не стану развивать далее эту ситуацию во всех подробностях; дети
выросли, мы оставили Дмитрию свою однокомнатную квартиру, когда он женился.
Скажу здесь, что в свой срок устроил жилье Леночке, своей дочке от Томилы,
когда пришел ей срок выходить замуж, и первого внука принесла мне она. Я
купил нам двухкомнатную кооперативную квартиру (благо доходы тогда
позволяли), а затем к замужеству Светочки построили квартиру и ей. И вот,
два любящих друг друга человека, мы остались вдвоем, но спали уже в разных
комнатах, на разных кроватях и встречались на одной постели все реже и реже,
пока встречи эти не прекратились совсем.
Дарья, целостная натура, по-прежнему любила меня искренне, жила моей
работой и моими интересами, она неколебимо стояла на моей стороне во всех
служебных коллизиях, но уже не могла исправить случившегося с нею сбоя. Она
была очень умна, и как-то рассказала мне будто бы стороннюю историю о неких
знакомых ей супругах, которые в силу трудных обстоятельств не могли жить
совместно половой жизнью из-за болезни жены. Но ценя и уважая ее как
товарища, муж был настолько тактичен, что ни разу ни намеком, ни оговоркой
не показал жене, что у него кто-то есть на стороне...
Притчу эту я с благодарностью принял - тем более, что к этому времени
уже много лет вынужден был жить нелегкой двойной жизнью, честно говоря,
противной и разрушительной для моей души и для тела. Тем не менее в Москве,
куда довольно часто выезжал я в командировки, была у меня сначала одна, а
затем и другая жена, то есть были женщины, которые любили меня, ждали и
искренне хранили мне верность от праздника встречи до другого праздника.
Была у меня и сибирская жена, и киевская. Нет, я не был блудником, и здесь я
упоминаю об этих женщинах, а не о многотрудных своих производственных
заданиях, которые . отнимали главные силы и время, только для того, чтобы