"Николай Андреев. Трагические судьбы. Как это было на самом деле " - читать интересную книгу автора

отражался на Елене Георгиевне: "До того, как меня заперли в Горьком,
продукты не были для нас проблемой. Я возила продукты из Москвы. Что быстро
портилось, то закладывала в две сумки-холодильники. Кроме продуктов, я
возила для наших "жигулей" шины, аккумуляторы, запчасти - в Горьком же
ничего не было. Перед одной из голодовок везла 70 бутылок боржоми". Уму
непостижимо, как она все это на себе волокла. Иногда на вокзале в Горьком
помогали носильщики, но чаще они говорили: "Нам запрещено и приближаться к
вам". Тогда Андрей Дмитриевич по капельке переносил вещи от вагона в машину.
Под наблюдением крепких ребят из наружного наблюдения.
Был такой случай. Елена Георгиевна возвратилась в Горький после поездки
в Америку, поезд 2, вагон 11. Встречал ее Андрей Дмитриевич. Носильщиков
поблизости не было. Сахаров сказал, что разговаривал с одним, но тот
объяснил, что им в этот день не велено обслуживать пассажиров из
одиннадцатого вагона и объяснил почему: "Там кто-то из Америки приехал, так
вот нельзя". Андрей Дмитриевич схватился за чемоданы, но Елена Георгиевна
закричала на весь вагон, что если они хотят, чтобы он, дождавшись ее, умер,
таская тяжести, то пусть подавятся чужими чемоданами. "Пошли!" - и, оставив
багаж в вагоне, вышли на перрон, потом на привокзальную площадь. Сели в
машину. Рядом стоял "рафик", и оттуда, раздвинув шторки, их беззастенчиво
снимала видеокамера. К Боннэр вернулось ощущение реальной жизни в СССР,
слегка утерянное за рубежом.
Они взахлеб, перебивая друг друга, рассказывали о том, что с ними
случилось за время, пока не виделись. Прошло около часа. Потом человек в
железнодорожной форме постучался в машину: там, мол, возле одиннадцатого
вагона вещи, не помогли бы вы их опознать. Они поняли, что обыск багажа
закончился. Отправился на опознание Андрей Дмитриевич. Минут через 40
вежливый носильщик привез вещи.
Три первых года Боннэр могла ездить за пределы Горького в любом
направлении. Потом кагэбешникам наскучило сопровождать Боннер в поездках, и
власти уравняли ее в правах с Сахаровым, перевели на положение ссыльной,
заперли наглухо в Горьком. Поначалу им пришлось туго, они ощутили на своей
шкуре, что значит судьба простого горьковчанина. Но потом снабжение
продуктами наладилось совершенно неожиданным образом.
Рассказывает Боннэр: "Когда меня тоже приговорили к ссылке, я устроила
такой фортель. По положению о ссыльных не лишаешься никаких прав, кроме
свободы передвижения. А я инвалид войны, и мне как инвалиду полагались
продуктовые заказы. И меня прикрепляют к магазину инвалидов Отечественной
войны. Мы с Андреем отправились туда. Там небольшой предбанничек к отделу,
где выдают заказы, в котором люди ждут, когда подойдет очередь. Так вот,
когда мы там появились, то к нам проявили любопытство, нам стали задавать
вопросы, мы - отвечать. Завязалась дискуссия, можно сказать,
доброжелательная. Было очень интересно. Мы получили продукты и уехали.
Накануне следующей поездки в магазин пришел куратор из прокуратуры и сказал:
мы можем не утруждать себя поездками за заказом, нам будут привозить список,
из которого можно выбрать все, что пожелаем, и заказ будут привозить на дом.
Вот таким образом мы снабжались. Я думаю, что благодаря этому магазину мы
питались лучше, чем 99 процентов жителей Горького".

Любой, кто намеревается войти в квартиру " 3, есть опасный элемент