"Иво Андрич. Барышня" - читать интересную книгу автора

улицы пришли к выводу, что Барышню кормят рента и скаредность. Одни
утверждали, что она богата и купается в деньгах, другие - что у нее ничего
нет и что она бедствует. Впрочем, вот уже много лет в этом пестром и бурном
мире никого не интересует жизнь одинокой старой девы.
Последние годы Барышня редко показывается на улице. Изредка сходит на
базар или, как сейчас, зимой, выйдет очистить от снега тротуар перед домом.
Это высокая худая женщина лет пятидесяти. Желтое лицо ее изборождено
морщинами. Они у нее необыкновенно глубокие и на лбу, как раз над носом,
сходятся в правильный треугольник, соединяя густые брови. На дне каждой
морщины чернеет легкая тень. Это придает ее лицу мрачное и страдальческое
выражение, которое не смягчают глаза, потому что и из них, веет мраком.
Однако держится она прямо, в ней не заметишь той неуверенности, по которой
сразу отличишь одинокого, больного или бедного человека; походка у нее
скорая и решительная. Ее черная жакетка и длинная-предлинная юбка, каких
теперь никто не носит, стоптанные туфли и грубые чулки, вязаная шапочка на
поседелых волосах - все это в полном разладе с модами всех времен. Нынешнее
поколение, живущее стремительно, в спешке, которая уже вошла в привычку,
почти и не замечает странной фигуры этой высокой черной женщины.
И в этот февральский вечер Барышня, как всегда, сидит у окна и чинит
чулки. Днем ей пришлось выйти по делу, но вернулась она засветло, намокнув и
продрогнув на февральском ветру со снегом и дождем. Она сняла старые калоши
и скинула насквозь промокшее черное зимнее пальто до пят, сшитое из грубого
солдатского сукна. Потом вытащила из угла на середину прихожей старинную
вешалку и повесила на нее пальто, чтоб оно побыстрей просохло. Вешалка сразу
стала похожа на высокого человека без головы, который только что вступил в
переднюю и замер посредине. А сама вошла в комнату, показавшуюся ей с холода
теплой, взяла работу и села у окна.
Багряный вечерний закат, который над Белградом, кажется, длится дольше
и горит ярче, чем над другими городами, осветил и ее окна. При розовом свете
последних лучей заходящего солнца можно еще прекрасно работать, надо только
придвинуться к окну, потому что глубиной комнаты уже завладевает полумрак. В
этом полумраке можно разглядеть убогую обстановку - шкаф, полку, деревянную
кровать, накрытую одеялом из верблюжьей шерсти, железную печку. Все в этой
комнате отмечено печатью небрежения и запущенности, словно здесь живет
слепой или человек, который совершенно равнодушен к этому миру и пользуется
вещами лишь постольку, поскольку без них нельзя обойтись, и которому
абсолютно безразлично, где стоит вещь и как она выглядит. Убогим и
запущенным жилищам румяный отсвет белградского заката придает еще более
печальный вид, точно так же, как делает еще более уютными богатые и хорошо
обставленные дома.
В этой невеселой комнате Барышня проводит большую часть своей жизни,
ибо это единственное помещение, которое отапливается. Здесь она спит, здесь
работает, здесь готовит на печке свой скудный обед - одновременно и ужин. На
такого рода дела, как уборка дома или приготовление пищи, Барышня не тратит
много времени, хотя бы потому, что она вообще не любит что бы то ни было
тратить, не любит даже самое слово "тратить". Другое дело занятие, которым
она поглощена сейчас, - починка. Это занятие приятное и полезное; правда,
оно требует времени и портит глаза, но зато сберегает все прочее, а времени
и зрения у человека сколько угодно - во всяком случае, больше, чем всего
другого. "Добычка невеличка, да бережь большая", - говорит она себе старую