"А.Андреев. Очерки русской этнопсихологии" - читать интересную книгу автора

- А нам все смешно! Девчонки!..- и без перехода начала новую песню.
Сначала они опять слились, "совместились", как это у них называлось, и
я ожидал, что все повторится. Но после того как появилось совместное
звучание, их голоса начали проявляться внутри общего звучания и
"порыскивать", выводя свои собственные мелодии. Общее звучание как бы
обнимало отдельные голоса, они текли в нем, как сплетающиеся струи внутри
общего потока. "Соплетаясь", голоса создавали удивительно сильный душевный
настрой. Это была какая-то рекрутская песня. Меня захватило настолько, что к
глазам подкатили слезы. Я крепился, сколько мог, а потом разрыдался. Я очень
хотел сдержаться, мне было стыдно, но в результате рыдания стали по-детски
безудержными. Старички не прервали пения, только тетя Шура села рядом со
мной и гладила меня по голове... Я долго не мог вернуться в норму и, хоть и
знал, что мне лучше всего было бы пройти, условно говоря, сеанс Кресения, и
убрать причины моих слез, напрочь отказался от помощи. Уже значительно позже
я понял, что это было связано с теми провалами тьмы, из которых приходили
воспоминания во время первой песни, и эти старички действительно не смогли
бы мне помочь. Тех же, кто смог бы, уже не было... С какого-то мгновения
ученичество заканчивается, и ты все должен будешь делать сам и нести за себя
полную ответственность!.. Никто из них даже не попытался настоять на своей
помощи.
Вот так я впервые познакомился с древним русским Духовным пением,
которое, если верить рассказам стариков, досталось офеням от скоморохов, а
те, возможно, хранили его еще с того времени, когда по всей Руси Великой
стояли другие Храмы!.. Около двух лет расспрашивал я потом о технических
особенностях этого пения, не надеясь когда-нибудь запеть самому.

СТЕПАНЫЧ

Если рассказывать об офенском пении подробнее, то начать придется с
того, что существуют способы управления собственным звучанием. Я не
оговорился: не звучанием голоса, а звучанием себя. Для духовного пения ты
должен уметь звучать практически любой частью своего тела.
Это - беззвучное звучание, если позволительно так выразиться. Звучит
все-таки голос, но звук идет и обычными путями и сквозь ту часть тела,
которой ты поешь. Ты ощущаешь это дрожью в звучащем месте и одновременно
изменением голоса и можешь передать эту дрожь в ту же часть тела поющим
вместе с тобой. Но этим воздействие такого пения не исчерпывается. И ты сам,
и окружающие погружаются в беззвучную часть потока, голосовая часть
становится дополнительной. Поющие перестают отслеживать музыкальную
правильность пения - со стороны явственно слышно, что мелодия нарушается,
она словно плавает. Изнутри же это никак не заметно, разве только ты совсем
не вошел в пение. В этом нарушении Меры есть какой-то высший смысл,
воспринимаемый как победа Лада...
Способность человеческого тела быть своеобразным излучателем звука,
очевидно, воспринималась скоморохами как нечто сакральное, потому что
звучание человеческого голоса, переданное через определенные части тела,
обретает некое дополнительное измерение и воздействует на человеческое
сознание особым образом, Мой дед в свое время записывал такие вещи. В одной
из его тетрадей, например, говорится, что человеческое тело - это Мир, а его
части соответствуют частям мира или правящим ими Богам. Связь эта, в