"Анна Андрианова. Рыбка в солнечной воде " - читать интересную книгу автора

Пожалуй, в одном Мика была права - продолжать в том же духе все-таки не
стоило. Поэтому Лера опустила ресницы, скорбно поджала полные губы, разыграв
этюд "молчание ягнят". Судя по тому, что Фома не стал углубляться в якобы
расспросы, молчание получилось вполне удовлетворительным.

Итак, человек, которого она любила, уходил, ни разу не оглянувшись,
совсем как в предутреннем сне. Ему не нужна была жалкая зеленая инфузория,
про ее любовь он ничего не знал, да и знать не хотел...
- Стоп! Гришкина, вы что делаете?! Вот что? Вы? Сейчас? Делаете?
- Я?! - После яркого света, бившего Лере в лицо, темнота зальчика
казалась бездонной, и она никак не могла в этой темноте выловить взглядом
Фому. Красно-желтые пятна - пожалуйста, их она видела в огромном количестве,
а главрежа - нет. И от этого ее смятение только усилилось.
- Да, Гришкина, вы! Что это за рожи вы мне здесь корчите?
Ладно, "рожу" Лера могла пережить совершенно спокойно, потому что по
этой части она и в самом деле была великим мастером, но вот "Гришкину"...
- Я Гришина, - может быть уже в десятый раз напомнила Лера.
Она все еще не могла стряхнуть с себя наваждение - абсолютно настоящее
чувство утраты, поэтому фраза прозвучала непривычно жалко и потерянно. Не
стоило ей поправлять Фому, да еще таким вот голосом, тем более что он
отлично знал ее фамилию и перевирал совершенно сознательно. Ни для кого не
было секретом, что пресловутая Гришина вызывала у главрежа приступы
неприязни, причем острой и плохо контролируемой.
"Наша примадонна", "великая Гришкина" - все это входило в постоянный
репертуар Фомы и порядком Лере надоело. На самом деле Валерия Гришина не
успела стать примадонной, и вполне великим был только ее рост. Незабвенный
создатель театра Павел Андреич Столяров, который, собственно, и привел Леру
в эти стены, верил в ее талант. Но когда он неожиданно умер, Лерина звезда,
вернее пока еще звездочка, маленькая и робкая, мигнула ей неверным светом и
погасла, точно ее и не было. Теперь уже и сама Лера начала сомневаться в
том, что она хорошая актриса.
И вообще нынешний главреж по отношению к рядовой актрисе вел себя как
бык, завидевший красную тряпку, только что не пускал пламя из ноздрей и не
рыл копытом землю. Именно поэтому Лера постоянно ощущала себя тореадором,
выходящим с алой мулетой на арену ревущего стадиона. Вот и теперь, подав
голос, она все равно что скомандовала: "Туро!" - и Фома с готовностью
бросился на врага.
- А-а, так вы Гри-и-ишина... А я уж было подумал, что
Немирович-Данченко, потому что только вы позволяете себе...
За спиной Леры хихикнули. Фома этот смешок тоже услышал и, выбравшись
из своего пятого ряда и не переставая бубнить, подошел к сцене вплотную,
чтобы насладиться общим ликованием в полной мере.
- ... вы говорите свою реплику, отдаете ему зонт и сразу уходите.
Понятно вам? У-хо-ди-те, а не демонстрируете нам свой экстерьер. И не
гримасничайте! А то смотрит, будто он всю зарплату у нее занял и отдавать не
хочет...
Теперь Лерины партнеры уже не хихикали, а давились смехом. Она, и не
оглядываясь, точно знала - веселятся Соломатина, Мальцева и Раменская, то
есть команда "инфузорий". А вот Стас наверняка "держит лицо", потому что и в
самом деле числится Лериным хроническим должником.