"Леонид Андреев. Океан (пьеса)" - читать интересную книгу автораему.
- Это неправда. Он целовал тебя, разве я не вижу ожогов на твоих губах? Дай мне убить его и тебе станет так и радостно и легко, как чайке. Скажи да, Мариетт. - Нет, не надо, Гарт. Тебе будет больно. Хаггарт смотрит на нее и говорит с тяжелой насмешливостью: - Вот как! Ну, так это неправда, что ты даришь мне. Ты не умеешь дарить, женщина. - Я твоя жена. - Нет! У человека нет жены, когда другой, а не она, точит его нож. Мой нож затупился, Мариетт! С ужасом и тоской смотрит Мариетт: - Что ты говоришь, Хаггарт? Проснись, это страшный сон, Хаггарт, - Хаггарт! Это я, посмотри на меня. Шире, шире открой глаза, пока не увидишь меня всю. Видишь, Гарт? Хаггарт медленно потирает лоб. - Не знаю. Это правда: я люблю тебя, Мариетт. Но какая непонятная ваша страна: в ней человек видит сны, даже когда не спит. Может быть, я уже улыбаюсь? - посмотри, Мариетт? Аббат останавливается перед Хорре. - А, старый приятель, здравствуй. Так-таки и не хочешь работать? - Не хочу, - угрюмо цедит матрос. - А по-своему хочешь? Вот этот человек, - гремит аббат, указывая на Хорре, - думает, что он безбожник. А он просто дурак, но понимает, что тоже молится Богу - но только задом наперед, как морской рак. И рыба папе. Ну, дети, становитесь поближе, да не скальте зубы - сейчас начну. Эй ты, Матиас - трубку можешь и не гасить, не все ли равно Богу, какой дым, ладан или табак - было бы честно. Ты что качаешь головою, женщина? Женщина. У него контрабандный табак. Молодой рыбак. Станет Бог смотреть на такие пустяки. Аббат на мгновенье задумывается: - Нет, погоди. А, пожалуй, контрабандный табак, это уже не так хорошо. Это уже второй сорт! Вот что, брось-ка пока трубку, Матиас, я потом это обдумаю. Теперь тихо, детки, совсем тихо: пусть Бог сперва на нас посмотрит. Все стоят тихо и серьезно. Только немногие опустили головы - большинство смотрит вперед широко открытыми неподвижными глазами: точно и впрямь увидели они Бога в лазури небес, в безграничности морской, светлеющей дали. С ласковым ропотом приближается море - начался прилив. - Боже мой, и всех этих людей! Не осуди нас, что молимся не по-латыни, а на родном языке, которому учила нас мать. Боже наш! Спаси нас от всяких страшилищ, от морских неведомых чудовищ; обереги нас от бурь и ураганов, от гроз и ненастий. Дай нам тихую погоду и ласковый ветер, ясное солнце и покойную волну. И вот еще, Господи, особенно просим тебя: не позволяй дьяволу близко подходит к изголовью, когда мы спим. Во сне мы беззащитны, Господи, и дьявол пугает нас до ужаса, терзает до содрогания, мучит до сердечной крови. И вот еще, Господи: у старого Рикке, которого Ты знаешь, начинает погасать Твой свет в очах и он уже не может плести сети... |
|
|