"Леонид Андреев. Океан (пьеса)" - читать интересную книгу автора

Рикке часто утвердительно кивает головой:
- Не могу, нет!
- Так продли ему, Господи, Твой светлый день и скажи ночи, чтобы
подождала. Так, Рикке?
- Так.
- И вот еще последнее, Господи, а больше не буду: у наших старух слезы
не высыхают об умерших - так отними у них память, Господи, и дай им
крепкое забвенье. Там и еще есть, Господи, кое-какие пустяки, но пусть
молятся другие люди, кому настала очередь перед Твоим слухом. Аминь.
Молчание. Старый Дан дергает аббата за рукава, и что-то шепчет ему.
Аббат. Вот Дан еще просит, чтобы я помолился о погибших в море.
Женщины восклицают жалостным хором:
- О погибших в море! О погибших в море...
Некоторые становятся на колени. Аббат с нежностью смотрит на их
склоненные головы, истомленные ожиданием и страхом, и говорит:
- Но о погибших в море должен молиться не поп, а вот эти женщины.
Сделай же, Господи, так, чтобы поменьше плакали они!
Молчанье. Слышнее гремит прилив - несет океан на землю свой шум, свои
тайны, свой горько-соленый вкус неизведанных бездн.
Тихие голоса:
- Море идет.
- Прилив начался.
- Море идет.
Мариетт целует руку у отца.
- Тоже женщина! - говорит поп ласково. - Послушай, Гарт, это ли не
странно: как от меня, мужчины, могло родиться вот это, - ласково стукает
дочь пальцем по ее чистому лбу, - вот это: женщина!
Хаггарт улыбается.
- А разве это не странно, что у меня, мужчины, вот это, - обнимает
Мариетт, сгибая ее тонкие плечи, - вот это стало женой?
- Пойдем-ка есть, Гарт, сыночек. Кто бы оно ни было - одно знаю хорошо:
оно приготовило нам с тобою здоровеннейший обед.
Народ быстро расходится. Мариетт говорит смущенно и весело:
- Я побегу вперед.
- Беги, беги, - отвечает аббат. - Гарт, сыночек, позови-ка безбожника
обедать. Я буду бить его ложкой по лбу: безбожник лучше всего понимает
проповедь, если его бить при этом ложкой.
Ждет и бормочет:
- А мальчишка-то опять зазвонил: это он для себя, плут. Не запирать
колокольни - так они с утра до ночи будут молиться.
Хаггарт подходит к Хорре, возле которого снова уселся Дан.
- Хорре! Идем обедать, тебя поп звал.
- Не хочу, Нони.
- Так! Ты что же тут будешь делать на берегу?
- Думать, Нони, думать. Мне так много нужно думать, чтобы хоть
что-нибудь понять.
Хаггарт молча поворачивается. Аббат издали кричит:
- Не идет? Ну, и не надо. А Дана ты, сыночек, никогда не зови, -
говорит поп густым шепотом: - он по ночам ест, как крыса. Мариетт нарочно
ставит ему на ночь что-нибудь в шкафу - посмотрит утром - ан чисто. И ведь