"Шервуд Андерсон. Братья и смерть" - читать интересную книгу автора

- Смотри, Тед, будь осторожен!
Тед иногда дрожал от ярости и бледнел, когда Дон, отец, мать - все
приставали к нему таким образом. При этом было безразлично, что он затевал:
пытался править одним из двух принадлежавших семье автомобилей, влезал на
дерево в поисках птичьего гнезда, бегая с Мэри вперегонки. Вполне
естественно, что мальчику, растущему на ферме, хотелось объездить
жеребенка, взяться за него с самого начала, седлать его, укрощать, лНет,
Тед! Тебе нельзя╗. Он научился ругаться, перенимая бранные слова у рабочих
на ферме, у мальчишек в сельской школе, лЧерт подери! Вот дьявол!╗ -
говорил он Мэри. Одна Мэри понимала, что вызывало такие выходки, однако она
не давала своим чувствам точного словесного определения. В них скрывалась
одна из причин, которые делали ее взрослой, хотя она была еще совсем юной,
и заставляли держаться в стороне от других членов семьи, наполняя
своеобразной решимостью, лЯ им не позволю!╗ Она ловила себя на том, что
произносит мысленно эти слова: лЯ им не позволю!╗
лЕсли ему осталось жить всего несколько лет, они не смеют портить ему
эти годы. Почему его непрестанно заставляют умирать, каждый раз наново,
день за днем?╗ Ее мысли не выливались в столь определенную форму. Она
просто негодовала на других. Она была как солдат, стоящий на страже при
Теде.
Оба они все больше и больше отдалялись от семьи, замыкаясь в своем
собственном мире, и только однажды чувства Мэрн прорвались наружу. Это
вышло из-за матери.
Было начало лета, Тед и Мэри играли под дождем, на боковом крыльце,
где вода потоком струилась из желобов. Возле угла крыльца образовался целый
ручей; сначала Тед, а затем и Мэри перескакивали через него и возвращались
на крыльцо насквозь промокшие - вода струями сбегала с их мокрых волос. В
соприкосновении холодной воды с телом под одеждой было что-то необыкновенно
приятное, и дети громко хохотали; в это время в дверях появилась мать. Она
посмотрела на Теда. В ее голосе были страх и тревога.
- Ах, Тед, ты же знаешь, что тебе нельзя! Ну, нельзя!
И только. Все остальное подразумевалось. Мэри ничего не было сказано.
Вот оно опять: лАх, Тед, тебе нельзя! Тебе нельзя быстро бегать, нельзя
лазить на деревья, нельзя ездить верхом. Ведь достаточно малейшего
толчка...╗ Это была все та же старая песня, и Тед, разумеется, понял, Он
побледнел и задрожал. Почему другие не могут понять, что так для него в
тысячу раз хуже? В тот день он, не отвечая матери, сбежал с крыльца и
помчался под дождем к сараям. Он хотел спрятаться, никого не видеть; Мэри
знала, какое чувство он испытывал.
Она вдруг стала очень взрослой и очень злой. Мать и дочь стояли, глядя
друг на друга, - женщина, приближавшаяся к пятидесяти годам, и
четырнадцатилетняя девочка. Нужно было пойти на переворот всех семейных
отношений. Мэри это сознавала, но сознавала также, что обязана что-то
предпринять.
- Надо быть более чуткой, мама, - серьезно сказала Мэри; она тоже
побледнела, губы ее дрожали. - Больше ты так не делай. Никогда так не
делай!
- Чего не делать, детка? - в голосе матери слышались удивление и
некоторое раздражение.
- Не надо все время напоминать ему об этом, - сказала Мэри.